Тихо угасал сиреневый закат, расплываясь вдоль далекого горизонта и растворяясь легкой дымкой в, опускающейся на родные просторы, вечерней мгле. Черно-фиолетовое небо стало зажигаться одинокими, мерцающими звездами, собирающимися в россыпи созвездий. Полноликая луна серебряным шаром выкатилась из-за высокой горы, очертания которой напоминали лохматого медведя, стоящего на задних лапах с распахнутыми объятиями. Заквакали неугомонные лягушки в, поросшем малахитовой тиной, пруду, рассевшись кружочками вокруг колышущегося лунного отражения. Их мелодию подхватил стрекот цикад и неутомимых сверчков, и вся эта какофония витала над землей, путаясь в иероглифах переплетенных ветвей множественных кустарников и дачных садов. В самом центре пруда тихо качалась небольшая лодочка с, опущенными в темную воду, веслами. Одинокий рыбак, подсвечивая себе карманным фонариком, готовился закинуть бамбуковую удочку, светящимся в темноте неоновым мерцанием. Где-то вдалеке ухнул филин и тут же, в ярком свете луны, промелькнула испуганная стайка, трепещущих перепончатыми крыльями, летучих мышей. Порыв ветра подхватил пряные ароматы, наливающегося спелостью, фруктового сада и смешал их с благоуханием цветочных клумб. Летняя ночь жила своей магической жизнью, насыщенной волнительным предчувствием колдовских чар и волшебных превращений. С первым прикосновением рассвета, фея Ночь свернула свою звездную вуаль и нырнула в глубину пруда, из которой потом еще долго мерцала бледнеющей луной на фоне лилово-багряного зарева рассвета.
Заквакали неугомонные лягушки в, поросшем малахитовой тиной, пруду, рассевшись кружочками вокруг колышущегося лунного отражения. Их мелодию подхватил стрекот цикад и неутомимых сверчков, и вся эта какофония витала над землей, путаясь в иероглифах переплетенных ветвей множественных кустарников и дачных садов.
В самом центре пруда тихо качалась небольшая лодочка с, опущенными в темную воду, веслами. Одинокий рыбак, подсвечивая себе карманным фонариком, готовился закинуть бамбуковую удочку, светящимся в темноте неоновым мерцанием.
Где-то вдалеке ухнул филин и тут же, в ярком свете луны, промелькнула испуганная стайка, трепещущих перепончатыми крыльями, летучих мышей. Порыв ветра подхватил пряные ароматы, наливающегося спелостью, фруктового сада и смешал их с благоуханием цветочных клумб.
Летняя ночь жила своей магической жизнью, насыщенной волнительным предчувствием колдовских чар и волшебных превращений. С первым прикосновением рассвета, фея Ночь свернула свою звездную вуаль и нырнула в глубину пруда, из которой потом еще долго мерцала бледнеющей луной на фоне лилово-багряного зарева рассвета.