годы, Марья Кирилловна жила в страшных муках с князем Верейским. Очень тяжело давался ей каждый день, проведенный со стариком, он возненавидела его всем сердцем, и, безусловно, жалела, что не согласилась тогда пойти с Дубровским. Но такова судьба, Бог не пожелал даровать ей истинного счастья с любимый человеком и жить с ним до конца своих дней. Каждый день вспоминая о Владимире, в первые годы женитьбы Мария горько плакала по ночам, тосковала… А теперь смирилась, но не забывала о Дубровском.
В один из таких серых дней, идущих по одному и тому же сценарию, девушка вспоминала о возлюбленном, коря себя за то, что тогда, несколько лет назад, дала согласие…
— Ну, зачем я согласилась… Хотя я даже отказаться не могла! Как же отец мог выдать меня за него? Ах, Господи… Интересно, как там Владимир? Наверно, он женился уже, — рассуждала Марья Кирилловна, иногда переходя на шепот, чтобы князь Верейский не услышал, как его любимая жёнушка отзывается о нём.
— Машенька, иди-ка сюда! — хриплый, но в то же время громкий голос старика раздался из кабинета на втором этаже.
— Хорошо! — ласково ответила Марья.
«Опять Машенька, что ж такое, ведь который раз не называть так, но нет, как об стенку горох, ему не интересно мое мнение!» — ворчала про себя Марья Кирилловна, пока шла в покои к князю Верейскому.
— Вы что-то хотели?
— Послушай, у меня к тебе есть серьёзный разговор! — начал он сурово и, не дождавшись ответа, продолжил: — Пойми, я уже немолодой и мне нужен наследник! Надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню?
«Что? Какой наследник? Я ещё не готова! Как так можно: выдать силой, да ещё и сына требовать! Но я же даже не смогу отказать!» — внутри у Марии Кирилловны бушевал ураган, былая злость сменилась на отчаяние. Сердце, которое билось в спокойном темпе, припустилось и было готово выпрыгнуть из груди девушки. Марии становилось больно лишь от одной мысли, что она отдаст себя не Владимиру, а развратному князю, который был старше её на десятки лет! Её ноги стали подкашиваться, но она удержалась и довольно спокойно ответила, все-таки запинаясь:
— Я… Не знаю… Я думаю, ещё слишком рано…
— Нет, не рано! — не дал он договорить своей супруге три года с нашей свадьбы, над нами уже все смеются! Конечно, я бы тоже смеялся, уже довольно приличное количество времени, а детей все нет и нет. Одна мысль об этом потешает меня, но в то же время мне становится грустно и стыдно! Я дам тебе неделю на раздумывания, не согласишься добровольно — будет насильно, а теперь иди! — сказал Верейский без капли сожаления, он сейчас не собирался выслушивать мнение жены и указал на дверь. Впервые он был с ней так груб и жесток. Мария медленно вышла из покоев мужа и сломя голову побежала к себе. Забежав туда, она упала на кровать, слёзы сами собой лились и не давали успокоиться.
Спустя много лет
годы, Марья Кирилловна жила в страшных муках с князем Верейским. Очень тяжело давался ей каждый день, проведенный со стариком, он возненавидела его всем сердцем, и, безусловно, жалела, что не согласилась тогда пойти с Дубровским. Но такова судьба, Бог не пожелал даровать ей истинного счастья с любимый человеком и жить с ним до конца своих дней. Каждый день вспоминая о Владимире, в первые годы женитьбы Мария горько плакала по ночам, тосковала… А теперь смирилась, но не забывала о Дубровском.
В один из таких серых дней, идущих по одному и тому же сценарию, девушка вспоминала о возлюбленном, коря себя за то, что тогда, несколько лет назад, дала согласие…
— Ну, зачем я согласилась… Хотя я даже отказаться не могла! Как же отец мог выдать меня за него? Ах, Господи… Интересно, как там Владимир? Наверно, он женился уже, — рассуждала Марья Кирилловна, иногда переходя на шепот, чтобы князь Верейский не услышал, как его любимая жёнушка отзывается о нём.
— Машенька, иди-ка сюда! — хриплый, но в то же время громкий голос старика раздался из кабинета на втором этаже.
— Хорошо! — ласково ответила Марья.
«Опять Машенька, что ж такое, ведь который раз не называть так, но нет, как об стенку горох, ему не интересно мое мнение!» — ворчала про себя Марья Кирилловна, пока шла в покои к князю Верейскому.
— Вы что-то хотели?
— Послушай, у меня к тебе есть серьёзный разговор! — начал он сурово и, не дождавшись ответа, продолжил: — Пойми, я уже немолодой и мне нужен наследник! Надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню?
«Что? Какой наследник? Я ещё не готова! Как так можно: выдать силой, да ещё и сына требовать! Но я же даже не смогу отказать!» — внутри у Марии Кирилловны бушевал ураган, былая злость сменилась на отчаяние. Сердце, которое билось в спокойном темпе, припустилось и было готово выпрыгнуть из груди девушки. Марии становилось больно лишь от одной мысли, что она отдаст себя не Владимиру, а развратному князю, который был старше её на десятки лет! Её ноги стали подкашиваться, но она удержалась и довольно спокойно ответила, все-таки запинаясь:
— Я… Не знаю… Я думаю, ещё слишком рано…
— Нет, не рано! — не дал он договорить своей супруге три года с нашей свадьбы, над нами уже все смеются! Конечно, я бы тоже смеялся, уже довольно приличное количество времени, а детей все нет и нет. Одна мысль об этом потешает меня, но в то же время мне становится грустно и стыдно! Я дам тебе неделю на раздумывания, не согласишься добровольно — будет насильно, а теперь иди! — сказал Верейский без капли сожаления, он сейчас не собирался выслушивать мнение жены и указал на дверь. Впервые он был с ней так груб и жесток. Мария медленно вышла из покоев мужа и сломя голову побежала к себе. Забежав туда, она упала на кровать, слёзы сами собой лились и не давали успокоиться.