СТИЛЬ СИБИРСКОГО РАССКАЗА НАЧАЛА XX глава. Место малой прозы в литературе Сибири начала XX векаВторая глава. Пейзажное обрамление в сибирском рассказе начала XX векаЗаключениеСписок к поэтике сибирского рассказа начала XX века не случайно. Проблема внутреннего (филологического) исследования сибирских текстов является актуальной в связи с усилившимся в последние годы интересом к объектам регионального литературного творчества. Тем более, кажется важной мысль о взаимопересечении поэтики и стилистики при исследовании отдельных художественных текстов писателей-сибиряков начала XX века, так как становление эстетических взглядов, формирование природоописательной концепции литературы Сибири напрямую зависит от ее истоков.Пейзаж как элемент поэтики привлекал внимание исследователей сибирской литературы неоднократно. Существенным вкладом в осмысление места и роли пейзажа в сибирских текстах является исследование К. В. Анисимова «Вопросы поэтики литературы Сибири» , в котором автор через «уральскую» тему в текстах о Сибири XVI-XIX веков прослеживает традицию в создании пейзажной образности, выделяя пейзаж в качестве одной из ключевых поэтических категорий. Особо значимым видится соотнесение пейзажа и быта как «основной специфики» региональной литературы Сибири в монографическом исследовании Б. А. Чмыхало «Молодая Сибирь» . Опираясь на факт выделения Б. Жеребцовым «пейзажно-бытописательской группы» прозаиков начала XX века, ученый ставит проблему взаимоотношения этих неотъемлемых компонентов в сибирских литературных текстах обозначенного периода. Обращение к пейзажу с позиций «литератора-наблюдателя» позволило ученому дать «внешнее» и «внутреннее» видение образа Сибири. Внимание к природоописательной «специфике» образа Сибири отмечено и в ранних исследованиях по истории cибирской литературы. .
1 Много людей сражалось за нашу Советскую страну. Более двадцати миллионов жизней унесла война. Жил на земле человек, звонкоголосый, веселый, внешне неприметный. Умел работать, любить, мечтать. Сумел он, когда потребовалось, драться за все, что любил. По-матросски. Годы но люди помнят и долго еще будут помнить черноморского матроса. А матроса нет... Ни его, ни тени на солнечной земле от сильной высокой фигуры. Нет... Плачь, радуйся, молчи, стиснув зубы. Нет. Только море. Широкое, черное. Только серые камни. Сухая, как губы солдата, земля. Над землей- памятник к небу, к хмурым тучам- пятиконечная звезда. А к земле - якорные цепи. Последний причал.
