В этой повести на территории Волшебной страны приземляется космический корабль «Диавона» с планеты Рамерия. Население планеты делится на арзаков и менвитов, верховным правителем которых является Гван-Ло. Арзаки — талантливый и трудолюбивый народ, но менвиты смогли подчинить их, используя гипноз. Инопланетяне, вооружённые лучевыми пистолетами, основали недалеко от старинного замка Гуррикапа свой лагерь Ранавир и попытались захватить власть во всей Волшебной стране. Но на её жителям вновь прибыли Тим О’Келли и Энни Смит. На этот раз их сопровождал Альфред Каннинг. Жителям Волшебной страны удалось дать отпор пришельцам. В конце концов арзаки погрузили в сон с усыпительной воды всех менвитов, кроме Кау-Рука, перешедшего на сторону арзаков. Кау-Рук сообщил на Рамерию, что Земля непригодна для жизни и надо отказаться от попыток её захвата, после чего звездолёт рамерийцев отправился на родину.
Это было в конце второй четверти шестнадцатого столетия.В один осенний день в древнем городе Лондоне в бедной семье Кенти родился мальчик, который был ей совсем не нужен. В тот же день в богатой семье Тюдоров родился другой английский ребенок, который был нужен не только ей, но и всей Англии. Англия так давно мечтала о нем, ждала его и молила бога о нем, что, когда он и в самом деле появился на свет, англичане чуть с ума не сошли от радости. Люди, едва знакомые между собою, встречаясь в тот день, обнимались, целовались и плакали. Никто не работал, все праздновали — бедные и богатые, простолюдины и знатные, — пировали, плясали, пели, угощались вином, и такая гульба продолжалась несколько дней и ночей. Днем Лондон представлял собою очень красивое зрелище: на каждом балконе, на каждой крыше развевались яркие флаги, по улицам шествовали пышные процессии. Ночью тоже было на что посмотреть: на всех перекрестках пылали большие костры, а вокруг костров веселились целые полчища гуляк. Во всей Англии только и разговоров было, что о новорожденном Эдуарде Тюдоре, принце Уэльском наследник английского престола носит титул принца Уэльского, а тот лежал завернутый в шелка и атласы, не подозревая обо всей этой кутерьме и не зная, что с ним нянчатся знатные лорды и леди, — ему это было безразлично. Но нигде не слышно было толков о другом ребенке, Томе Кенти, запеленатом в жалкие тряпки. Говорили о нем только в той нищенской, убогой семье, которой его появление на свет сулило так много хлопот.
