Цитаты из повести И.С. Тургенева "Ася", 1857-1858Заметили ли вы, - прибавил он, обратясь ко мне, - вблизи иной вальс никуда не годится - пошлые, грубые звуки, - а в отдаленье, - чудо! так и шевелит в вас все романтические струны. - (Гагин) - Если бы мы с вами были птицы, - как бы мы взвились, как бы полетели ... Так бы и утонули в этой синеве ... Но мы не птицы. - (Ася) - А крылья могут у нас вырасти. - (Н.Н.) - Как? - Поживите - узнаете. Есть чувства, которые поднимают нас от земли. Не беспокойтесь, у вас будут крылья. - А у вас были? - Как вам сказать... Кажется, до сих пор я еще не летал. - Умеете вы вальсировать? - Умею.- Так пойдемте, пойдемте ... Я по брата сыграть нам вальс ... Мы вообразим, что мы летаем, что у нас выросли крылья. - (Ася) Она побежала к дому. Я побежал вслед за нею - и несколько мгновений спустя мы кружились в тесной комнате, под сладкие звуки Ланнера. Ася вальсировала прекрасно, с увлечением. Что-то мягкое, женское проступило вдруг сквозь ее девически строгий облик. Долго потом рука моя чувствовала прикосновение ее нежного стана, долго слышалось мне ее ускоренное, близкое дыхание, долго мерещились темные, неподвижные, почти закрытые глаза на бледном, но оживленном лице, резво обвеянном кудрями.
Ей сна нет от французских книг,а мне от русских больно спится; Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев,и барская любовь; Счастливые часов не наблюдают; Кто беден, тот тебе не пара; Подписано, так с плеч долой; Грех не беда, молва нехороша; Мне всё равно, что за него, что в воду; Блажен, кто верует, — тепло ему на свете!; И дым Отечества нам сладок и приятен!; Нам каждого признать велят историком и географом!; Господствует ещё смешенье языков: Французского с нижегородским?; Велите ж мне в огонь: пойду как на обед; Что за комиссия, Создатель, Быть взрослой дочери отцом!; Служить бы рад, прислуживаться тошно; Свежо предание, а верится с трудом; Ах! тот скажи любви конец, Кто на три года вдаль уедет. Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, Ну как не порадеть родному человечку!..; Дистанции огромного размера.; Дома новы, но предрассудки стары; А судьи кто?; Ах, злые языки страшнее пистолетов; Я странен; а не странен кто ж?;Но чтоб иметь детей, кому ума недоставало?; Чины людьми даются, А люди могут обмануться; А смешивать два эти ремесла Есть тьма искусников, я не из их числа; Я глупостей не чтец, А пуще образцовых.; Обманщица смеялась надо мною!; Похвальный лист тебе: ведёшь себя исправно; Ба! знакомые все лица!Снаружи зеркальце, и зеркальце внутри; Кричали женщины «Ура!» и в воздух чепчики бросали; В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов; Читай не так, как паномарь, а с чувством, с толком, с расстановкой; Где ж лучше? Где нас нет; Числом поболее, ценою подешевле.; Что говорит! И говорит, как пишет!; Уж коли зло пресечь: собрать все книги бы да сжечь.; Сюда я больше не ездок; Карету мне! Карету!; Ах! Боже мой!; Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!; Собаке дворника, чтоб ласкова была.
- Если бы мы с вами были птицы, - как бы мы взвились, как бы полетели ... Так бы и утонули в этой синеве ... Но мы не птицы. - (Ася)
- А крылья могут у нас вырасти. - (Н.Н.)
- Как?
- Поживите - узнаете. Есть чувства, которые поднимают нас от земли. Не беспокойтесь, у вас будут крылья.
- А у вас были?
- Как вам сказать... Кажется, до сих пор я еще не летал.
- Умеете вы вальсировать?
- Умею.- Так пойдемте, пойдемте ... Я по брата сыграть нам вальс ... Мы вообразим, что мы летаем, что у нас выросли крылья. - (Ася)
Она побежала к дому. Я побежал вслед за нею - и несколько мгновений спустя мы кружились в тесной комнате, под сладкие звуки Ланнера. Ася вальсировала прекрасно, с увлечением. Что-то мягкое, женское проступило вдруг сквозь ее девически строгий облик. Долго потом рука моя чувствовала прикосновение ее нежного стана, долго слышалось мне ее ускоренное, близкое дыхание, долго мерещились темные, неподвижные, почти закрытые глаза на бледном, но оживленном лице, резво обвеянном кудрями.
Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев,и барская любовь;
Счастливые часов не наблюдают;
Кто беден, тот тебе не пара; Подписано, так с плеч долой; Грех не беда, молва нехороша; Мне всё равно, что за него, что в воду; Блажен, кто верует, — тепло ему на свете!; И дым Отечества нам сладок и приятен!; Нам каждого признать велят
историком и географом!; Господствует ещё смешенье языков:
Французского с нижегородским?; Велите ж мне в огонь: пойду как на обед; Что за комиссия, Создатель,
Быть взрослой дочери отцом!; Служить бы рад, прислуживаться тошно; Свежо предание, а верится с трудом; Ах! тот скажи любви конец,
Кто на три года вдаль уедет. Как станешь представлять к крестишку ли,
к местечку,
Ну как не порадеть родному человечку!..; Дистанции огромного размера.; Дома новы, но предрассудки стары; А судьи кто?; Ах, злые языки страшнее пистолетов; Я странен; а не странен кто ж?;Но чтоб иметь детей, кому ума недоставало?; Чины людьми даются,
А люди могут обмануться; А смешивать два эти ремесла
Есть тьма искусников, я не из их числа; Я глупостей не чтец,
А пуще образцовых.; Обманщица смеялась надо мною!; Похвальный лист тебе: ведёшь себя исправно; Ба! знакомые все лица!Снаружи зеркальце, и зеркальце внутри; Кричали женщины «Ура!» и в воздух чепчики бросали; В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов; Читай не так, как паномарь, а с чувством, с толком, с расстановкой; Где ж лучше?
Где нас нет; Числом поболее, ценою подешевле.; Что говорит! И говорит, как пишет!; Уж коли зло пресечь: собрать все книги бы да сжечь.; Сюда я больше не ездок; Карету мне! Карету!; Ах! Боже мой!; Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!; Собаке дворника, чтоб ласкова была.