Основная мысль произведения "Слово о полку Игореве" – призыв к объединению. Именно об этом" золотое слово" Святослава. В «золотом слове» князь скорбит о Русской земле, порицает храбрых, но безрассудных князей за единоличное выступление в поход против половцев. Он осуждает Игоря и Всеволода за их поступок, но и скорбит о том. что они попали в плен. Он призывает князей объединиться, чтобы вместе отражать набеги поганых на Русь. Место действия "Слова" переносится в Киев. Иностранцы (немцы, венецианцы, греки и мораване) живо сочувствуют удачам Святослава и несчастию Игоря. Следует "мутенъ сонъ" великого князя Святослава, объяснение его боярами и "золотое слово" Святослава. Здесь, в сне Святослава, находится труднообъяснимое, испорченное место, каких еще несколько встречается и далее. Снилось князю в "тереме златоверхом", что треснула балка над ним, закаркали вороны и понеслись к морю с Оболони. А самого князя стали приготовлять к погребению: одели "чръною паполомою, на кроваты тисовѣ", стали оплакивать "синим вином с горем смешанным", стали сыпать крупный жемчуг – слезы на лоно. И сказали бояре князю: "горе твое от того, что два сокола слетели с золотого стола отцовского; соколов захватили в железные путины и припешали им крылья". Четыре князя попались в плен: Игорь, Всеволод, Олег и Святослав. Речь бояр переходит в образный, картинный плач: "тьма свет покрыла, снесеся хула на хвалу, тресну нужда на волю, готския девы запели на берегу Синего моря, позванивая русским золотом". Тогда великий князь Святослав изрекает свое "золотое слово", упрекая Игоря и Всеволода за излишнюю самонадеянность. И встал бы великий князь за обиду за свое гнездо; но он уже знает, как стонет под саблями половецкими Владимир Глебович. Уже неоднократно в литературе о «Слове» указывали на параллели между сном Святослава и свадебными песнями о сне невесты, снившемся ей накануне свадьбы. В песнях этого типа, певшихся чаще всего в утро венчального дня, упоминаются почти все приметы, о которых рассказывает Святослав: вино, жемчуг, птицы, развалившиеся части дома. В контексте других свадебных мотивов, пронизывающих «Слово» , кажется вероятным, что сон Святослава — эпическая переработка подобных свадебных песен Киевского периода. Скорбь, испытанная русским народом при гибели русских войск, изображена посредством печальных лирических мотивов, связанных с уходом невесты из родительского дома. Однако свадебная символика переделана на траурный, эпический лад. Вместо того, чтобы черпать Святославу «зеленое вино» (обычная формула, вероятно, очень древняя, в народных песнях всех жанров) , черпают ему «синее вино съ трудомъ смешено» . Подобно тому как сваты приносят невесте жемчуг, Святославу тоже сыплют жемчуг, но вместо сватов (послов жениха) Святославу снятся «поганые тлъковины» (переводчики) , т. е. половецкие послы. А вместо того, чтобы просто сыпать жемчуг, «тлъковины» сыплют его из колчанов, уже пустых после победы над Игоревым войском. «Негуют» Святослава подобно тому, как нежат невесту перед ее уходом из дома, от «неги матушкиной». Не случайно самая близкая параллель сну Святослава в древнерусской литературе — это сон князя Мала в летописном сказании о мести княгини Ольги. Как указано Д. С. Лихачевым, эта устная легенда построена на двух перекликающихся друг с другом обрядах — свадебном и похоронном.
Можно согласиться с первой частью высказывания исследователя. В оде «Бог» поэт непостижимым образом, руководствуясь лишь своим вдохновением, проникается божественным, ощущает повсюду присутствие Бога и даже смотрит на мир с божественной точки зрения. Поэт удивительно зримо описывает, что в безднах под Богом искрятся мириады звезд, как «пылинки инея» в морозный день. В сравнении с Богом «твердь» вселенной кажется каплей, а сияние всех миров - ночью «перед днем». Человек (а поэт в этом стихотворении выступает как представитель всего человеческого рода) перед Богом — просто ничто. Но в том и состоит пафос оды Державина, что человек, созданный по образу и подобию Божьему, отражает в себе Бога, подобно тому, как даже мельчайшая капля воды отражает свет солнца. В этом - великий замысел Творца. Существование человека является доказательством существования Бога («Тебя душа моя быть чает, / Вникает, мыслит, рассуждает: / Я есмь - конечно, есть и ты!»). И наоборот: существование Бога наполняет смыслом жизнь человека: «Ты есть - и я уж не ничто!».
Со второй частью высказывания исследователя согласиться труднее. Державин в своей оде описывает взаимоотношения Бога с человеком. Пред Богом все равны, всем суждено умереть, чтобы вернуться в бессмертие. Державин не пишет о поэтах как об особых людях, которые «возвышаются» над «слабыми смертными» благодаря силе слова. В последней строфе оды содержится лишь мысль о том, что единственный (для всех смертных почтить» Бога — это «славословить» его, возвышать к нему свои горячие и радостные хвалы.
Место действия "Слова" переносится в Киев. Иностранцы (немцы, венецианцы, греки и мораване) живо сочувствуют удачам Святослава и несчастию Игоря. Следует "мутенъ сонъ" великого князя Святослава, объяснение его боярами и "золотое слово" Святослава. Здесь, в сне Святослава, находится труднообъяснимое, испорченное место, каких еще несколько встречается и далее. Снилось князю в "тереме златоверхом", что треснула балка над ним, закаркали вороны и понеслись к морю с Оболони. А самого князя стали приготовлять к погребению: одели "чръною паполомою, на кроваты тисовѣ", стали оплакивать "синим вином с горем смешанным", стали сыпать крупный жемчуг – слезы на лоно. И сказали бояре князю: "горе твое от того, что два сокола слетели с золотого стола отцовского; соколов захватили в железные путины и припешали им крылья". Четыре князя попались в плен: Игорь, Всеволод, Олег и Святослав. Речь бояр переходит в образный, картинный плач: "тьма свет покрыла, снесеся хула на хвалу, тресну нужда на волю, готския девы запели на берегу Синего моря, позванивая русским золотом". Тогда великий князь Святослав изрекает свое "золотое слово", упрекая Игоря и Всеволода за излишнюю самонадеянность. И встал бы великий князь за обиду за свое гнездо; но он уже знает, как стонет под саблями половецкими Владимир Глебович.
Уже неоднократно в литературе о «Слове» указывали на параллели между сном Святослава и свадебными песнями о сне невесты, снившемся ей накануне свадьбы. В песнях этого типа, певшихся чаще всего в утро венчального дня, упоминаются почти все приметы, о которых рассказывает Святослав: вино, жемчуг, птицы, развалившиеся части дома. В контексте других свадебных мотивов, пронизывающих «Слово» , кажется вероятным, что сон Святослава — эпическая переработка подобных свадебных песен Киевского периода. Скорбь, испытанная русским народом при гибели русских войск, изображена посредством печальных лирических мотивов, связанных с уходом невесты из родительского дома. Однако свадебная символика переделана на траурный, эпический лад. Вместо того, чтобы черпать Святославу «зеленое вино» (обычная формула, вероятно, очень древняя, в народных песнях всех жанров) , черпают ему «синее вино съ трудомъ смешено» . Подобно тому как сваты приносят невесте жемчуг, Святославу тоже сыплют жемчуг, но вместо сватов (послов жениха) Святославу снятся «поганые тлъковины» (переводчики) , т. е. половецкие послы. А вместо того, чтобы просто сыпать жемчуг, «тлъковины» сыплют его из колчанов, уже пустых после победы над Игоревым войском. «Негуют» Святослава подобно тому, как нежат невесту перед ее уходом из дома, от «неги матушкиной». Не случайно самая близкая параллель сну Святослава в древнерусской литературе — это сон князя Мала в летописном сказании о мести княгини Ольги. Как указано Д. С. Лихачевым, эта устная легенда построена на двух перекликающихся друг с другом обрядах — свадебном и похоронном.
Можно согласиться с первой частью высказывания исследователя. В оде «Бог» поэт непостижимым образом, руководствуясь лишь своим вдохновением, проникается божественным, ощущает повсюду присутствие Бога и даже смотрит на мир с божественной точки зрения. Поэт удивительно зримо описывает, что в безднах под Богом искрятся мириады звезд, как «пылинки инея» в морозный день. В сравнении с Богом «твердь» вселенной кажется каплей, а сияние всех миров - ночью «перед днем». Человек (а поэт в этом стихотворении выступает как представитель всего человеческого рода) перед Богом — просто ничто. Но в том и состоит пафос оды Державина, что человек, созданный по образу и подобию Божьему, отражает в себе Бога, подобно тому, как даже мельчайшая капля воды отражает свет солнца. В этом - великий замысел Творца. Существование человека является доказательством существования Бога («Тебя душа моя быть чает, / Вникает, мыслит, рассуждает: / Я есмь - конечно, есть и ты!»). И наоборот: существование Бога наполняет смыслом жизнь человека: «Ты есть - и я уж не ничто!».
Со второй частью высказывания исследователя согласиться труднее. Державин в своей оде описывает взаимоотношения Бога с человеком. Пред Богом все равны, всем суждено умереть, чтобы вернуться в бессмертие. Державин не пишет о поэтах как об особых людях, которые «возвышаются» над «слабыми смертными» благодаря силе слова. В последней строфе оды содержится лишь мысль о том, что единственный (для всех смертных почтить» Бога — это «славословить» его, возвышать к нему свои горячие и радостные хвалы.
Объяснение: