после окончания работ над «талисманом» у кинга накопилось множество образов и неиспользованных сюжетных ходов[3]: 170-171. замысел книги возник у стивена из желания написать что-нибудь для своей дочери наоми. тогда как сын писателя джо хилл читал «противостояние» и «жребий» уже в подростковом возрасте, наоми не хотела знакомиться с творчеством своего отца. кинг, объясняя натуру наоми, говорил, что ей не было дела до вампиров, покойников и склизких ползучих тварей. в плане она увлекалась энтони пирсом, джоном стейнбеком, куртом воннегутом и шекспиром. «она не прочла ни одной из моих вещей, и это в некотором роде меня задевало. и тогда я подумал: ладно, раз гора не идет к магомету, магомет пойдет к горе», — отмечал писатель[1]: 253-255[к 1]. когда кинг спросил, что же ей нравится, она ответила: «драконы»[9]. роман, под рабочим названием «салфетки» (. the napkins), повествовал о соперничестве двух братьев в фэнтезийном королевстве. книга была готова к 1983 году[к 2][1]: 253-255[10]: 10. кинг называл её эпосом в духе о магии и мече короля артура. писатель значительно снизил уровень крови и насилия в тексте — детали соответствующих сцен читатель с богатым воображением мог додумать самостоятельно[2].
наоми, прочитав произведение, осталась им довольна[1]: 253-255. дочь сказала отцу, что в был только один недостаток — то, что она закончилась[11]. редактурой книги занималась внештатный редактор дебора броди, ранее работавшая с такими детскими авторами, как джейн йолен и патриция райлли гифф. броди попросила кинга раньше ввести в повествование бена, лучшего друга питера: в оригинале он появлялся только к середине книги: «стив несколько раз упомянул его имя в различных сценах в самом начале, а затем даже написал новый эпизод с гонками в мешках, чтобы объяснить, как между мальчиками зародилась дружба. это весьма волнующий момент для любого редактора: когда ты задаешь писателю верный вопрос и полученный ответ превосходит все твои ожидания». кинг с пониманием отнёсся к её редакторским правкам[1]: 253-255. к публикации писатель сменил название романа на «глаза дракона»[1]: 253-255. в романе присутствуют перекрёстные связи с «бессонницей», «талисманом», «розой мареной», «безнадегой» и «регуляторами»
к кому обращается державин в стихотворении «властителям и судиям»? каков характер этого обращения (обличение, наказ, прославление)? стихотворение (переложение псалма 81) звучит как прямое гневное обращение к «земным богам», т. е. царям, властителям. в противоположность сложившейся традиции восхваления в одах и других поэтических произведениях «земных богов» державин не только сводит их с пьедестала, но и судит их, напоминая об обязанностях перед подданными. стихотворение содержит и обличение, и наказ (наставление).
как понимает державин назначение правителей, «земных богов»? земные правители должны, как утверждает державин, строго следовать законам, не допускать их нарушения («на лица сильных не взирать»), защищать обездоленных и неимущих от несправедливости («о? сильных защищать бессильных»), заботиться о материальных нуждах и соблюдении гражданских прав, чтобы все были равны и едины перед законом.
каков настоящий облик «властителей и судий»? соответствует ли он представлению поэта о просвещенном государственном деятеле?
на самом деле облик «властителей и судий» весьма далек от представлений поэта-классициста о просвещенном государственном деятеле. при их попустительстве творятся злодейства и несправедливости, процветает мздоимство (взяточничество). «земные боги» не хотят исполнять возложенные на них всевышним богом обязанности. державин выдвигает меткую формулу, раскрывающую основы деятельности такого монарха, его отношения к творимым беззакониям: «не внемлют! видят — и не знают мздою очеса». ничтожность царей, их человеческая слабость, склонность к соблазнам становятся особенно ощутимы антитезам: идеальный государь — государь реальный, царь — раб:
цари! я мнил, вы боги властны, никто над вами не судья, но вы, как я подобно, страстны и также смертны, как и я.
и вы подобно так падете, как с древ увядший лист падет! и вы подобно так умрете, как ваш последний раб умрет!
сопоставьте это стихотворение с одой ломоносова. в чем, по-вашему, сходство и различие этих двух произведений?
сходство в понимании назначения высшей власти: забота о подданных, соблюдение закона, защита от несправедливости; и оды ломоносова, и стихотворение державина полны поучений монархам. различие состоит в том, что ломоносов отождествляет по законам одического жанра прогрессивные государственные идеи с намерениями царствующей императрицы, ее деятельностью. быть может, это в какой-то мере пожелание, изображение должного, идеального. но в одах ломоносова мы не найдем державинские обличения власти.
после окончания работ над «талисманом» у кинга накопилось множество образов и неиспользованных сюжетных ходов[3]: 170-171. замысел книги возник у стивена из желания написать что-нибудь для своей дочери наоми. тогда как сын писателя джо хилл читал «противостояние» и «жребий» уже в подростковом возрасте, наоми не хотела знакомиться с творчеством своего отца. кинг, объясняя натуру наоми, говорил, что ей не было дела до вампиров, покойников и склизких ползучих тварей. в плане она увлекалась энтони пирсом, джоном стейнбеком, куртом воннегутом и шекспиром. «она не прочла ни одной из моих вещей, и это в некотором роде меня задевало. и тогда я подумал: ладно, раз гора не идет к магомету, магомет пойдет к горе», — отмечал писатель[1]: 253-255[к 1]. когда кинг спросил, что же ей нравится, она ответила: «драконы»[9]. роман, под рабочим названием «салфетки» (. the napkins), повествовал о соперничестве двух братьев в фэнтезийном королевстве. книга была готова к 1983 году[к 2][1]: 253-255[10]: 10. кинг называл её эпосом в духе о магии и мече короля артура. писатель значительно снизил уровень крови и насилия в тексте — детали соответствующих сцен читатель с богатым воображением мог додумать самостоятельно[2].
наоми, прочитав произведение, осталась им довольна[1]: 253-255. дочь сказала отцу, что в был только один недостаток — то, что она закончилась[11]. редактурой книги занималась внештатный редактор дебора броди, ранее работавшая с такими детскими авторами, как джейн йолен и патриция райлли гифф. броди попросила кинга раньше ввести в повествование бена, лучшего друга питера: в оригинале он появлялся только к середине книги: «стив несколько раз упомянул его имя в различных сценах в самом начале, а затем даже написал новый эпизод с гонками в мешках, чтобы объяснить, как между мальчиками зародилась дружба. это весьма волнующий момент для любого редактора: когда ты задаешь писателю верный вопрос и полученный ответ превосходит все твои ожидания». кинг с пониманием отнёсся к её редакторским правкам[1]: 253-255. к публикации писатель сменил название романа на «глаза дракона»[1]: 253-255. в романе присутствуют перекрёстные связи с «бессонницей», «талисманом», «розой мареной», «безнадегой» и «регуляторами»
ответ:
к кому обращается державин в стихотворении «властителям и судиям»? каков характер этого обращения (обличение, наказ, прославление)? стихотворение (переложение псалма 81) звучит как прямое гневное обращение к «земным богам», т. е. царям, властителям. в противоположность сложившейся традиции восхваления в одах и других поэтических произведениях «земных богов» державин не только сводит их с пьедестала, но и судит их, напоминая об обязанностях перед подданными. стихотворение содержит и обличение, и наказ (наставление).
как понимает державин назначение правителей, «земных богов»? земные правители должны, как утверждает державин, строго следовать законам, не допускать их нарушения («на лица сильных не взирать»), защищать обездоленных и неимущих от несправедливости («о? сильных защищать бессильных»), заботиться о материальных нуждах и соблюдении гражданских прав, чтобы все были равны и едины перед законом.
каков настоящий облик «властителей и судий»? соответствует ли он представлению поэта о просвещенном государственном деятеле?
на самом деле облик «властителей и судий» весьма далек от представлений поэта-классициста о просвещенном государственном деятеле. при их попустительстве творятся злодейства и несправедливости, процветает мздоимство (взяточничество). «земные боги» не хотят исполнять возложенные на них всевышним богом обязанности. державин выдвигает меткую формулу, раскрывающую основы деятельности такого монарха, его отношения к творимым беззакониям: «не внемлют! видят — и не знают мздою очеса». ничтожность царей, их человеческая слабость, склонность к соблазнам становятся особенно ощутимы антитезам: идеальный государь — государь реальный, царь — раб:
цари! я мнил, вы боги властны, никто над вами не судья, но вы, как я подобно, страстны и также смертны, как и я.
и вы подобно так падете, как с древ увядший лист падет! и вы подобно так умрете, как ваш последний раб умрет!
сопоставьте это стихотворение с одой ломоносова. в чем, по-вашему, сходство и различие этих двух произведений?
сходство в понимании назначения высшей власти: забота о подданных, соблюдение закона, защита от несправедливости; и оды ломоносова, и стихотворение державина полны поучений монархам. различие состоит в том, что ломоносов отождествляет по законам одического жанра прогрессивные государственные идеи с намерениями царствующей императрицы, ее деятельностью. быть может, это в какой-то мере пожелание, изображение должного, идеального. но в одах ломоносова мы не найдем державинские обличения власти.