Про дружбу Что дружба? Легкий пыл похмелья, Обиды вольный разговор, Обмен тщеславия, безделья Иль покровительства позор. Про зиму Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя, То по кровле обветшалой Вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый, К нам в окошко застучит. Наша ветхая лачужка И печальна и темна. Что же ты, моя старушка, Приумолкла у окна? Или бури завываньем Ты, мой друг, утомлена, Или дремлешь под жужжаньем Своего веретена? Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей. Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила; Спой мне песню, как девица За водой поутру шла. Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя: где же кружка? Сердцу будет веселей. Про любовь Любовь одна — веселье жизни хладной, Любовь одна — мучение сердец: Она дарит один лишь миг отрадный, А горестям не виден и конец. Стократ блажен, кто в юности прелестной Сей быстрый миг поймает на лету; Кто к радостям и неге неизвестной Стыдливую преклонит красоту! Но кто любви не жертвовал собою? Вы, чувствами свободные певцы! Пред милыми смирялись вы душою, Вы пели страсть — и гордою рукою Красавицам несли свои венцы. Слепой Амур, жестокий и пристрастный, Вам терния и мирты раздавал; С пермесскими царицами согласный, Иным из вас на радость указал; Других навек печалями связал И в дар послал огонь любви несчастной. Наследники Тибулла и Парни! Вы знаете бесценной жизни сладость; Как утра луч, сияют ваши дни. Певцы любви! младую пойте радость, Склонив уста к пылающим устам, В объятиях любовниц умирайте; Стихи любви тихонько воздыхайте!.. Завидовать уже не смею вам. Певцы любви! вы ведали печали, И ваши дни по терниям текли; Вы свой конец с волненьем призывали; Пришел конец, и в жизненной дали Не зрели вы минутную забаву; Но, не нашед блаженства ваших дней, Вы встретили по крайней мере славу, И мукою бессмертны вы своей! Не тот удел судьбою мне назначен: Под сумрачным навесом облаков, В глуши долин, в печальной тьме лесов, Один, один брожу уныл и мрачен. В вечерний час над озером седым В тоске, слезах нередко я стенаю; Но ропот волн стенаниям моим И шум дубрав в ответ лишь я внимаю. Прервется ли души холодный сон, Поэзии зажжется ль упоенье,— Родится жар, и тихо стынет он: Бесплодное проходит вдохновенье. Пускай она прославится другим, Один люблю,— он любит и любим!.. Люблю, люблю!.. но к ней уж не коснется Страдальца глас; она не улыбнется Его стихам небрежным и простым. К чему мне петь? под кленом полевым Оставил я пустынному зефиру Уж навсегда покинутую лиру, И слабый дар как легкий скрылся дым. Про осень Поднялся шум; свирелью полевой Оглашено мое уединенье, И с образом любовницы драгой Последнее слетело сновиденье. С небес уже скатилась ночи тень. Взошла заря, блистает бледный день — А вкруг меня глухое запустенье... Уж нет ее... я был у берегов, Где милая ходила в вечер ясный; На берегу, на зелени лугов Я не нашел чуть видимых следов, Оставленных ногой ее прекрасной. Задумчиво бродя в глуши лесов, Произносил я имя несравненной; Я звал ее — и глас уединенный Пустых долин позвал ее в дали. К ручью пришел, мечтами привлеченный; Его струи медлительно текли, Не трепетал в них образ незабвенный. Уж нет ее!.. До сладостной весны Простился я с блаженством и с душою. Уж осени холодною рукою Главы берез и лип обнажены, Она шумит в дубравах опустелых; Там день и ночь кружится желтый лист, Стоит туман на волнах охладелых, И слышится мгновенный ветра свист. Поля, холмы, знакомые дубравы! Хранители священной тишины! Свидетели моей тоски, забавы! Забыты вы... до сладостной весны!
