Помещики относятся к крестьянам, как к своим рабам, распоряжаются ими, как вещами. Дворовый мальчик Плюшкина, тринадцатилетний , вечно голодный, который только и слышит от барина: «глуп как бревно», «дурак», «вор», «рожа», «вот я тебя березовым веником для вкуса-то , я тебе дам девчонку, – говорит Коробочка Чичикову, – она у меня знает дорогу, только ты смотри! Не завези её, у меня уже одну завезли купцы». Владельцы крепостных душ видели в крестьянах только рабочий скот, подавляли его живую душу, лишали возможности развития. На протяжении многих веков крепостной зависимости в русском народе формировались такие черты, как пьянство, ничтожество и темнота. Об этом говорят образы бестолковых дяди Митяя и дяди Миняя, которые никак не могут развести лошадей, запутавшихся в постромках, образ дворовой девочки Пелагеи, которая не знает, где право, а где лево, разговор двух мужиков, рассуждающих о том, доедет ли колесо до Москвы или до Казани. Об этом же свидетельствует образ кучера Селифана, который спьяну произносит пространные речи, адресованные лошадям. Но автор не обвиняет крестьян, а мягко иронизирует и добродушно смеется над ними.
Помещики относятся к крестьянам, как к своим рабам, распоряжаются ими, как вещами. Дворовый мальчик Плюшкина, тринадцатилетний , вечно голодный, который только и слышит от барина: «глуп как бревно», «дурак», «вор», «рожа», «вот я тебя березовым веником для вкуса-то , я тебе дам девчонку, – говорит Коробочка Чичикову, – она у меня знает дорогу, только ты смотри! Не завези её, у меня уже одну завезли купцы». Владельцы крепостных душ видели в крестьянах только рабочий скот, подавляли его живую душу, лишали возможности развития. На протяжении многих веков крепостной зависимости в русском народе формировались такие черты, как пьянство, ничтожество и темнота. Об этом говорят образы бестолковых дяди Митяя и дяди Миняя, которые никак не могут развести лошадей, запутавшихся в постромках, образ дворовой девочки Пелагеи, которая не знает, где право, а где лево, разговор двух мужиков, рассуждающих о том, доедет ли колесо до Москвы или до Казани. Об этом же свидетельствует образ кучера Селифана, который спьяну произносит пространные речи, адресованные лошадям. Но автор не обвиняет крестьян, а мягко иронизирует и добродушно смеется над ними.