Бабель приехал в Первую Конную как корреспондент газеты «Красный кавалерист» под псевдонимом Кирилл Васильевич Лютов. Двигаясь с частями, он должен был писать агитационные статьи, вести дневник военных действий. На ходу, в лесу, в отбитом у неприятеля городе Бабель вел и свой личный дневник. Где-то с обозом двигались рукописи — многие из них, как и предчувствовал Бабель, пропали. Сохранилась лишь одна тетрадка. Но дневниковые записи запечатлелись в памяти, и их резонанс определил тональность «Конармии». На фронте Бабель попал в среду казачества. Исконно иррегулярное войско, казачество в царское время проходило военную службу со своим снаряжением, своими конями и холодным оружием. Во время конармейского похода оторванные от тылов казаки вынуждены были кормиться сами и сами же обеспечивать себя лошадьми за счет местного населения, что нередко приводило к кровавым инцидентам. К тому же казаки шли по местам, где воевали в Первую мировую войну. Их раздражали чужой быт, чужая культура, попытки евреев, поляков, украинцев сохранить стабильный уклад жизни. Привычка к смерти за время войны притупила в них страх смерти, чувство жизни. И казаки давали выход своей усталости, гонору, хладнокровному отношению к своей и тем более к чужой смерти, пренебрежению к личному достоинству другого человека. Насилие встало в обыденный ряд. Чувствуя, что на глубине людской психологии жил смутный инстинктивный порыв к свободе и воле, Бабель в то же время остро ощущал незрелость, отсутствие культуры, грубость казачьей массы, и ему было трудно представить себе, как будут прорастать в этом сознании идеи революции. Все это предопределило сложную тональность книги. Примером может служить рассказ «Переход через Збруч», открывающий «Конармию»: «Поля пурпурного мака цветут вокруг нас, полуденный ветер играет в желтеющей ржи, девственная гречиха встает на горизонте, как стена дальнего монастыря. Тихая Волынь изгибается, Волынь уходит от нас в жемчужный туман березовых рощ, она вползает в цветистые пригорки и ослабевшими руками путается в зарослях хмеля. Оранжевое солнце катится по небу, как отрубленная голова, нежный свет загорается в ущельях туч, штандарты заката веют над нашими головами. Запах вчерашней крови и убитых лошадей капает в вечернюю прохладу. Почерневший Збруч шумит и закручивает пенистые узлы своих порогов. Мосты разрушены, и мы переезжаем реку вброд. Величавая луна лежит на волнах. Лошади по спину уходят в воду, звучные потоки сочатся между сотнями лошадиных ног. Кто-то тонет и звучно порочит Богородицу. Река усеяна черными квадратами телег, она полна гула, свиста и песен, гремящих поверх лунных змей и сияющих ям». Мы видим: внутреннее напряжение в текстах Бабеля создается отношениями слова и «противослова», говоря словами М. М. Бахтина. Поля пурпурного мака, которые «цветут вокруг нас», так же как «девственная гречиха» и полуденный ветер, играющий в «желтеющей ржи», — все это расслабляет и умиротворяет читателя, и даже фраза «тихая Волынь изгибается» еще находится как бы внутри этого настроения. Но заметим: ощущение опасности и подвоха, скрытое в мирной природе, усиливается. «Волынь уходит от нас в жемчужный туман березовых рощ, она вползает в цветистые пригорки и ослабевшими руками путается в зарослях хмеля». Небо еще названо «оранжевым» (что ассоциируется с желтыми насыщенными лучами солнца в закатную пору), но оно катится по небу, «как отрубленная голова», еще загорается «нежный свет», но он загорается в «ущельях туч»; закат определяется через знаки войны — «штандарты заката веют над нашими головами». Но и «вечерняя прохлада» — это из какой-то другой, мирной жизни. Сейчас же: «Почерневший Збруч шумит и закручивает пенистые узлы своих порогов. Мосты разрушены, и мы переезжаем реку вброд». В середине отрезка начинает казаться, что картина разрушения доминирует, что она определяет смысловой акцент. Но рядом Бабель ставит фразу, полную мира и спокойствия: «Величавая луна лежит на волнах». Соседние строчки как будто написаны в тон: «Лошади по спину уходят в воду, звучные потоки сочатся между сотнями лошадиных ног. Кто-то тонет и звучно порочит Богородицу», но это — мнимое спокойствие: абзац кончается фразой, где слово и «противослово» спрессованы, связаны в такой же тугой узел: «Река усеяна черными квадратами телег, она полна гула, свиста и песен, гремящих поверх лунных змей и сияющих ям». С разных сторон текста идут токи к одному образному центру, который как бы вбирает в себя пучок разнообразных смысловых оттенков, концентрирует их в одном новом поэтическом тропе.
Среди действующих лиц романа есть две фигуры: императрица екатерина и пугачев. екатерина появляется только в конце романа как лицо эпизодическое, и ее образ не раскрыт до конца. более широко и реалистично раскрыт образ пугачева. пугачев впервые появляется перед нами в главе ii романа в роли случайного дорожного спутника гринева. его хладнокровие и уменье ориентироваться в обстановке спасают гринева во время бурана. эта же глава знакомит нас с внешностью и народным языком пугачева. во второй части романа судьба снова сталкивает с ним гринева. пугачев умеет платить добром за услугу, оказанную ему когда-то: он избавляет гринева от смерти, отпускает его на свободу и спасти марью ивановну. пугачев держит себя с гриневым просто и великодушно, хотя гринев и не скрывает, что считает его самозванцем (гл. viii]. восстание пугачева для гринева - «бунт, бессмысленный и беспощадный». тем не менее симпатия к вождю восстания заставляет петра андреевича позже сожалеть о его казни. личность пугачева как вождя восстания раскрывается во второй части романа.в характере его много положительных черт: смелость, природная сметливость и ум, находчивость, настойчивость, справедливость, великодушие. эти стороны его характера делают его чрезвычайно популярным в угнетенной народной массе. он смело ведет за собой народ. за пугачевым идут и угнетенные народы поволжья и урала (башкиры, казаки), и крепостная крестьянская масса, и горнозаводские рабочие, и казачество. воззвания его, написанные простым и выразительным языком, производят на народ сильнейшее впечатление. правда, пугачев жесток и скор на расправу. так, он без раздумий отправляет на виселицу капитана миронова и ивана игнатьевича. но жестокость эта была естественно обусловлена законами той классовой борьбы, знамя которой он поднял. таков пугачев как вождь крестьянской массы. пугачев в романе - не изверг и не разбойник, как рисовали его многие современники пушкина, а великодушный, даже благородный человек. такое изображение пугачева в дни пушкина имело, несомненно, прогрессивный характер и способствовало более объективному взгляду на личность вождя народного восстания.
