Герой повести не желает идти в департамент, где он чинит перья для директора, который давно уже указывает ему на путаницу в мыслях. Но все-таки он одевается и выходит из дома, и встречает дочь директора департамента, которая входит в магазин, оставив собачку Меджи на улице. Мимо проходят знакомые начальника с собачкой Фидель. В результате, к своему удивлению, герой делает вывод, что понимает разговор двух собачек. В департамент приезжает дочь директора. Герой повести восхищен ее красотой, весь оставшийся день думает о ней и хочет жениться.
Чтобы больше узнать о директоре и его дочери, он принимает решение похитить переписку двух собачек, о которой узнал из их разговора. Проникает в дом знакомых директора и крадет переписку Фидель и Меджи. Читает их письма, из которых узнает много нового. Меджи сообщает, что ее хозяйку Софи навещает молодой камер-юнкер, к которому она неравнодушна, дело даже близится к свадьбе. О себе он читает далеко не самые приятные вещи: оказывается, Софи смеется над ним. Чиновник возмущен прочитанным и вспоминает примеры из истории, когда простой человек неожиданно для всех оказывался знатным вельможей или даже самим государем. Из газет он узнает об исчезновении испанского короля. Перестает ходить на службу, так как ему не дают покоя испанские события, он мнит себя королем Испании.
больше трех недель, а он все не появлялся в департаменте. К нему домой с требованием прибыть на службу приходит экзекутор. Герой идет в департамент, но директора уже не боится, поскольку презирает его. На месте директорской подписи на одном из документов важно расписывается: "Фердинанд VIII". Затем идет на квартиру к директору, где заявляет его дочери о том, что будет вместе с ней несмотря ни на что, а затем делает абсурдный вывод, о том, что все женщины влюблены в черта.
Дома он разрезает вицмундир и шьет из него мантию. Чтобы представиться ко двору, он ходит на почту узнать, не прибыли ли еще испанские депутаты. Приезжают "депутаты", сажают его в карету и везут в "Испанию", то есть в сумасшедший дом. Пациентов он принимает за солдат. Санитар там бьет его палкой, ему бреют голову, но герой принимает все это за испанский народный обычай. С ним обращаются непочтительно, то есть не так, как обращаются с королем, поэтому он считает, что попал в руки инквизиции.
«Первая любовь» — повесть Ивана Сергеевича Тургенева, рассказывающая о чувствах и связанных с ними душевными переживаниями юного героя, полудетская влюблённость которого пришла в неразрешимое столкновение с драматизмом и жертвенностью взрослой любви. Впервые опубликована в 1860 году в Российской империи.
Тургенев в это время принял горячее участие в обсуждении готовившейся Крестьянской реформы, участвовал в разработке различных коллективных писем, проектов адресов на имя государя Александра II, протестов и прочее. С первых месяцев издания герценовского «Колокола» Тургенев был его деятельным сотрудником. Сам он в «Колоколе» не писал, но в сборе материалов и их подготовке к печати. Не менее важная роль Тургенева состояла в посредничестве между А. И. Герценом и теми корреспондентами из России, кто по различным причинам не хотел быть в прямых отношениях с опальным лондонским эмигрантом. Кроме того, Тургенев направлял Герцену подробные обзорные письма, информация из которых без подписи автора также публиковалась в «Колоколе». При этом Тургенев всякий раз выступал против резкого тона герценовских материалов и излишней критики правительственных решений: «Не брани Александра Николаевича, — а то его и без того жестоко бранят в Петербурге все реаки, — за что же его эдак с двух сторон тузить, — эдак он и дух потеряет».
В 1860 году в «Современнике» вышла статья Н. А. Добролюбова «Когда же придёт настоящий день?», в которой критик весьма лестно отозвался о новом романе «Накануне» и творчестве Тургенева вообще. Тем не менее Тургенева не устроили далеко идущие выводы Добролюбова, сделанные им по прочтении романа. Добролюбов поставил в связь замысел тургеневского произведения с событиями приближавшегося революционного преобразования России, с чем либерал Тургенев примириться никак не мог. Добролюбов писал: «Тогда и в литературе явится полный, резко и живо очерченный, образ русского Инсарова. И не долго нам ждать его: за это ручается то лихорадочное мучительное нетерпение, с которым мы ожидаем его появления в жизни. <…> Придёт же он, наконец, этот день! И, во всяком случае, канун недалёк от следующего за ним дня: всего-то какая-нибудь ночь разделяет их!…» Писатель поставил Н. А. Некрасову ультиматум: или он, Тургенев, или Добролюбов. Некрасов предпочёл Добролюбова. После этого Тургенев ушёл из «Современника» и перестал общаться с Некрасовым, а впоследствии Добролюбов стал одним из прототипов образа Базарова в романе «Отцы и дети».
Тургенев тяготел к кругу литераторов-западников, исповедовавших принципы «чистого искусства», противостоявшего тенденциозному творчеству революционеров-разночинцев: П. В. Анненкова, В. П. Боткина, Д. В. Григоровича, А. В. Дружинина. Недолгое время к этому кругу примыкал и Лев Толстой. Некоторое время Толстой жил на квартире Тургенева. После женитьбы Толстого на С. А. Берс Тургенев обрёл в Толстом близкого родственника, однако ещё до свадьбы, в мае 1861 года, когда оба прозаика находились в гостях у А. А. Фета в имении Степаново, между ними произошла серьёзная ссора, едва не закончившаяся дуэлью и испортившая отношения между писателями на долгие 17 лет [47]. Какое-то время сложные отношения складывались у писателя и с самим Фетом, а также и с некоторыми другими современниками — Ф. М. Достоевским, И. А. Гончаровым.
В 1862 году начали осложняться хорошие отношения с былыми друзьями молодости Тургенева — А. И. Герценом и М. А. Бакуниным. С 1 июля 1862 года по 15 февраля 1863 года герценовский «Колокол» опубликовал цикл статей «Концы и начала» из восьми писем. Не называя адресата писем Тургенева, Герцен отстаивал своё понимание исторического развития России, которая, по его мысли, должна двигаться по пути крестьянского социализма.
Герой повести не желает идти в департамент, где он чинит перья для директора, который давно уже указывает ему на путаницу в мыслях. Но все-таки он одевается и выходит из дома, и встречает дочь директора департамента, которая входит в магазин, оставив собачку Меджи на улице. Мимо проходят знакомые начальника с собачкой Фидель. В результате, к своему удивлению, герой делает вывод, что понимает разговор двух собачек. В департамент приезжает дочь директора. Герой повести восхищен ее красотой, весь оставшийся день думает о ней и хочет жениться.
Чтобы больше узнать о директоре и его дочери, он принимает решение похитить переписку двух собачек, о которой узнал из их разговора. Проникает в дом знакомых директора и крадет переписку Фидель и Меджи. Читает их письма, из которых узнает много нового. Меджи сообщает, что ее хозяйку Софи навещает молодой камер-юнкер, к которому она неравнодушна, дело даже близится к свадьбе. О себе он читает далеко не самые приятные вещи: оказывается, Софи смеется над ним. Чиновник возмущен прочитанным и вспоминает примеры из истории, когда простой человек неожиданно для всех оказывался знатным вельможей или даже самим государем. Из газет он узнает об исчезновении испанского короля. Перестает ходить на службу, так как ему не дают покоя испанские события, он мнит себя королем Испании.
больше трех недель, а он все не появлялся в департаменте. К нему домой с требованием прибыть на службу приходит экзекутор. Герой идет в департамент, но директора уже не боится, поскольку презирает его. На месте директорской подписи на одном из документов важно расписывается: "Фердинанд VIII". Затем идет на квартиру к директору, где заявляет его дочери о том, что будет вместе с ней несмотря ни на что, а затем делает абсурдный вывод, о том, что все женщины влюблены в черта.
Дома он разрезает вицмундир и шьет из него мантию. Чтобы представиться ко двору, он ходит на почту узнать, не прибыли ли еще испанские депутаты. Приезжают "депутаты", сажают его в карету и везут в "Испанию", то есть в сумасшедший дом. Пациентов он принимает за солдат. Санитар там бьет его палкой, ему бреют голову, но герой принимает все это за испанский народный обычай. С ним обращаются непочтительно, то есть не так, как обращаются с королем, поэтому он считает, что попал в руки инквизиции.
Тургенев в это время принял горячее участие в обсуждении готовившейся Крестьянской реформы, участвовал в разработке различных коллективных писем, проектов адресов на имя государя Александра II, протестов и прочее. С первых месяцев издания герценовского «Колокола» Тургенев был его деятельным сотрудником. Сам он в «Колоколе» не писал, но в сборе материалов и их подготовке к печати. Не менее важная роль Тургенева состояла в посредничестве между А. И. Герценом и теми корреспондентами из России, кто по различным причинам не хотел быть в прямых отношениях с опальным лондонским эмигрантом. Кроме того, Тургенев направлял Герцену подробные обзорные письма, информация из которых без подписи автора также публиковалась в «Колоколе». При этом Тургенев всякий раз выступал против резкого тона герценовских материалов и излишней критики правительственных решений: «Не брани Александра Николаевича, — а то его и без того жестоко бранят в Петербурге все реаки, — за что же его эдак с двух сторон тузить, — эдак он и дух потеряет».
В 1860 году в «Современнике» вышла статья Н. А. Добролюбова «Когда же придёт настоящий день?», в которой критик весьма лестно отозвался о новом романе «Накануне» и творчестве Тургенева вообще. Тем не менее Тургенева не устроили далеко идущие выводы Добролюбова, сделанные им по прочтении романа. Добролюбов поставил в связь замысел тургеневского произведения с событиями приближавшегося революционного преобразования России, с чем либерал Тургенев примириться никак не мог. Добролюбов писал: «Тогда и в литературе явится полный, резко и живо очерченный, образ русского Инсарова. И не долго нам ждать его: за это ручается то лихорадочное мучительное нетерпение, с которым мы ожидаем его появления в жизни. <…> Придёт же он, наконец, этот день! И, во всяком случае, канун недалёк от следующего за ним дня: всего-то какая-нибудь ночь разделяет их!…» Писатель поставил Н. А. Некрасову ультиматум: или он, Тургенев, или Добролюбов. Некрасов предпочёл Добролюбова. После этого Тургенев ушёл из «Современника» и перестал общаться с Некрасовым, а впоследствии Добролюбов стал одним из прототипов образа Базарова в романе «Отцы и дети».
Тургенев тяготел к кругу литераторов-западников, исповедовавших принципы «чистого искусства», противостоявшего тенденциозному творчеству революционеров-разночинцев: П. В. Анненкова, В. П. Боткина, Д. В. Григоровича, А. В. Дружинина. Недолгое время к этому кругу примыкал и Лев Толстой. Некоторое время Толстой жил на квартире Тургенева. После женитьбы Толстого на С. А. Берс Тургенев обрёл в Толстом близкого родственника, однако ещё до свадьбы, в мае 1861 года, когда оба прозаика находились в гостях у А. А. Фета в имении Степаново, между ними произошла серьёзная ссора, едва не закончившаяся дуэлью и испортившая отношения между писателями на долгие 17 лет [47]. Какое-то время сложные отношения складывались у писателя и с самим Фетом, а также и с некоторыми другими современниками — Ф. М. Достоевским, И. А. Гончаровым.
В 1862 году начали осложняться хорошие отношения с былыми друзьями молодости Тургенева — А. И. Герценом и М. А. Бакуниным. С 1 июля 1862 года по 15 февраля 1863 года герценовский «Колокол» опубликовал цикл статей «Концы и начала» из восьми писем. Не называя адресата писем Тургенева, Герцен отстаивал своё понимание исторического развития России, которая, по его мысли, должна двигаться по пути крестьянского социализма.