рассказик, сочиненный и. буниным в апреле 1924 года, незамысловат. но он не относится к тем, что все мы знаем наизусть и привыкли о них рассуждать, полемизировать и собственное (порой из учебников вычитанное) мнение высказывать. поэтому стоит 2-строчный пересказ.
итак, зима, ночь, отдельно стоящий, вдали от деревни, хутор. вьюжит уже почти неделю, все замело, за доктором послать нельзя. в доме — барыня с малолетним сыном, да несколько слуг. мужчин (почему-то, причины не ясны из текста) нет. я говорю о мужчинах-дворянах. муж барыни или отец, способные принять решение, что-то серьезное сделать. с женщины — что же возьмешь?
есть, правда, нефед. по-видимому, крестьянин, скорее всего — уже немолодой, одинокий. бобыль. отметая все лишнее, всю шелуху с текста сдувая, бунин оставляет лишь остов, главное, идею.
этот нефед — главное действующее лицо кратчайшего, эмоционально напряженного рассказа «лапти».
вернемся к пересказу. мальчик болеет. у него жар, бред, и совершенно нечем. ребенок просит у матери какие-то «красные лапти». та, и так на грани нервного срыва от безысходности и , от страшной снежной бури, от оторванности от мира, не понимает, о каких лаптях идет речь. она в состоянии лишь молиться да в грудь себя бить, свечки зажигать да плакать. но ребенку от всех этих манипуляций ничуть не лучше.
узнав про желание малыша, который уже, видно, при смерти, нефед решает идти в лавку, в деревню, за 6 верст. «доехать нельзя», но пешком, возможно, получится. только ещё отправляясь «в поход», старик (мне почему-то видится нефед стариком, с окладистой деревенской бородой, в онучах, веревкой подпоясанный — несколько нарочитый и символический киношный персонаж) уже не уверен в благоприятном исходе путешествия. и все же он не раздумывает, не сомневается. раз хочет мальчонка лаптей красных, их нужно достать. цена значения не имеет.
поскольку красных лаптей никто не плетет, нужно раздобыть ещё пузырек «фуксину» и собственноручно обычные детские лапти выкрасить.
и вот нефед, «ни слова не говоря», накинув полушубок, уходит в ночь. во вьюгу и навстречу своей смерти. быстрой, но страшной.
через несколько строк рассказа мужики уже везут его обратно, на хутор, в телеге. обледенелого, белого, ужасного. с лаптями и фуксином за пазухой. на этом повествование кончается.
я не стану распространяться о том, как велик и добр, силен духом и бесстрашен простой люд. поскольку о мужиках бунин писал много и разнообразно. не все они так уж у него хороши.
меня поразило противопоставление этой барыни-мамаши постороннему для мальчика человеку, слуге. мать бездействует, она заранее смирилась с возможностью смерти собственного сына (единственного, поскольку упоминаний о других детях в рассказе не имеется). «верно, и не выживет», — говорит она, уже готовая оплакивать малыша и утешать себя тем, что «господь лучших прибирает». а старик — делает. с медицинской точки зрения, его подвиг не выздороветь больному. но бывает так, что мелочь какая-то психологически излечению.
и за эту «мелочь» нефед готов отдать свою единственную жизнь…
рассказик, сочиненный и. буниным в апреле 1924 года, незамысловат. но он не относится к тем, что все мы знаем наизусть и привыкли о них рассуждать, полемизировать и собственное (порой из учебников вычитанное) мнение высказывать. поэтому стоит 2-строчный пересказ.
итак, зима, ночь, отдельно стоящий, вдали от деревни, хутор. вьюжит уже почти неделю, все замело, за доктором послать нельзя. в доме — барыня с малолетним сыном, да несколько слуг. мужчин (почему-то, причины не ясны из текста) нет. я говорю о мужчинах-дворянах. муж барыни или отец, способные принять решение, что-то серьезное сделать. с женщины — что же возьмешь?
есть, правда, нефед. по-видимому, крестьянин, скорее всего — уже немолодой, одинокий. бобыль. отметая все лишнее, всю шелуху с текста сдувая, бунин оставляет лишь остов, главное, идею.
этот нефед — главное действующее лицо кратчайшего, эмоционально напряженного рассказа «лапти».
вернемся к пересказу. мальчик болеет. у него жар, бред, и совершенно нечем. ребенок просит у матери какие-то «красные лапти». та, и так на грани нервного срыва от безысходности и , от страшной снежной бури, от оторванности от мира, не понимает, о каких лаптях идет речь. она в состоянии лишь молиться да в грудь себя бить, свечки зажигать да плакать. но ребенку от всех этих манипуляций ничуть не лучше.
узнав про желание малыша, который уже, видно, при смерти, нефед решает идти в лавку, в деревню, за 6 верст. «доехать нельзя», но пешком, возможно, получится. только ещё отправляясь «в поход», старик (мне почему-то видится нефед стариком, с окладистой деревенской бородой, в онучах, веревкой подпоясанный — несколько нарочитый и символический киношный персонаж) уже не уверен в благоприятном исходе путешествия. и все же он не раздумывает, не сомневается. раз хочет мальчонка лаптей красных, их нужно достать. цена значения не имеет.
поскольку красных лаптей никто не плетет, нужно раздобыть ещё пузырек «фуксину» и собственноручно обычные детские лапти выкрасить.
и вот нефед, «ни слова не говоря», накинув полушубок, уходит в ночь. во вьюгу и навстречу своей смерти. быстрой, но страшной.
через несколько строк рассказа мужики уже везут его обратно, на хутор, в телеге. обледенелого, белого, ужасного. с лаптями и фуксином за пазухой. на этом повествование кончается.
я не стану распространяться о том, как велик и добр, силен духом и бесстрашен простой люд. поскольку о мужиках бунин писал много и разнообразно. не все они так уж у него хороши.
меня поразило противопоставление этой барыни-мамаши постороннему для мальчика человеку, слуге. мать бездействует, она заранее смирилась с возможностью смерти собственного сына (единственного, поскольку упоминаний о других детях в рассказе не имеется). «верно, и не выживет», — говорит она, уже готовая оплакивать малыша и утешать себя тем, что «господь лучших прибирает». а старик — делает. с медицинской точки зрения, его подвиг не выздороветь больному. но бывает так, что мелочь какая-то психологически излечению.
и за эту «мелочь» нефед готов отдать свою единственную жизнь…