Картина сражения представлена на знаменитой панораме Ф. А. Рубо "Штурм 6 июня".
18(6) июня, в годовщину битвы при Ватерлоо, союзники пошли на штурм, который ждал позорный провал. Во время бомбардировки защитники города, испытывая недостаток боеприпасов, практически не отвечали на неприятельский огонь. При штурме они открыли огонь, который обескуражил молодых солдат противника, пришедших на смену вымершим за зиму ветеранам Альмы и Инкермана. Увидев товарищей, падающих под градом картечи, необстрелянные солдаты обратились в бегство. Особенно испугались англичане. Создание памятника было поручено в начале XX в. выдающемуся художнику, мастеру батальной живописи Ф. А. Рубо. Работа над созданием картины велась в предместье немецкого города Мюнхен в 1902-1904 гг. Рубо еще несколько именитых художников из Германии. Холст для полотна картины, площадь которой составляет 1610 кв. м, был выткан в Бельгии. 14 мая 1905 г. состоялось торжественное открытие памятника, которое приурочили к 50-летнему юбилею окончания Крымской войны.
В панораме создано несколько залов. Экспозиционный зал музея, открытый в 1970-м году рассказывает о героях войны и об истории памятника. Тут же размещена диорама подземно-минной войны. Из экспозиционного зала экскурсанты попадают на смотровую площадку. Оказавшись здесь, у зрителя возникает ощущение, что он оказался на возвышенности и наблюдает за происходящим у него на глазах сражением. Панорама "Оборона Севастополя 1854—1855 гг. " была открыта 14 мая 1905 года, в честь 50-летия славной эпопеи. Необычное круглое здание построено по проекту военного инженера О. И. Энберга и архитектора В. А. Фельдмана. Диаметр в диаметре — 36 м, высота его составляет те же 36 м. Классический двухколонный портал, облицованный инкерманским камнем украшен элементами военного декора: солдатский Георгиевский крест украшен Георгиевской лентой; в центре обозначена цифра "349" — число дней героической обороны. Внутри здания размещено живописное полотно (длина его 115 м, высота — 14 м, площадь 1610 квадратных метров) и предметный план площадью 900 кв. м, расположенный на особом По проекту художника, зритель, находясь на специальной смотровой площадке, как бы располагается на вершине Малахова кургана в день штурма 6 июня 1855 г. Именно на Малаховой кургане происходили ключевые схватки, решившие исход штурма как "первое серьезное поражение французско-английской армии".
И вот они опять, знакомые места, Где жизнь текла отцов моих, бесплодна и пуста, Текла среди пиров, бессмысленного чванства, Разврата грязного и мелкого тиранства; Где рой подавленных и трепетных рабов Завидовал житью последних барских псов, Где было суждено мне божий свет увидеть, Где научился я терпеть и ненавидеть, Но, ненависть в душе постыдно притая, Где иногда бывал помещиком и я; Где от души моей, довременно растленной, Так рано отлетел покой благословленный, И неребяческих желаний и тревог Огонь томительный до срока сердце жег... Воспоминания дней юности — известных Под громким именем роскошных и чудесных, - Наполнив грудь мою и злобой и хандрой, Во всей своей красе проходят предо мной...
Вот темный, темный сад... Чей лик в аллее дальной Мелькает меж ветвей, болезненно-печальный? Я знаю, отчего ты плачешь, мать моя! Кто жизнь твою сгубил... о! знаю, знаю я!.. Навеки отдана угрюмому невежде, Не предавалась ты несбыточной надежде - Тебя пугала мысль восстать против судьбы, Ты жребий свой несла в молчании рабы... Но знаю: не была душа твоя бесстрастна; Она была горда, упорна и прекрасна, И всё, что вынести в тебе достало сил, Предсмертный шепот твой губителю простил!..
И ты, делившая с страдалицей безгласной И горе и позор судьбы ее ужасной, Тебя уж также нет, сестра души моей! Из дома крепостных любовниц и царей Гонимая стыдом, ты жребий свой вручила Тому, которого не знала, не любила... Но, матери своей печальную судьбу На свете повторив, лежала ты в гробу С такой холодною и строгою улыбкой, Что дрогнул сам палач, заплакавший ошибкой.
Вот серый, старый дом... Теперь он пуст и глух: Ни женщин, ни собак, ни гаеров, ни слуг, - А встарь?.. Но помню я: здесь что-то всех давило, Здесь в малом и большом тоскливо сердце ныло. Я к няне убегал... Ах, няня! сколько раз Я слезы лил о ней в тяжелый сердцу час; При имени ее впадая в умиленье, Давно ли чувствовал я к ней благоговенье?..
Ее бессмысленной и вредной доброты На память мне пришли немногие черты, И грудь моя полна враждой и злостью новой... Нет! в юности моей, мятежной и суровой, Отрадного душе воспоминанья нет; Но всё, что, жизнь мою опутав с детских лет, Проклятьем на меня легло неотразимым, - Всему начало здесь, в краю моем родимом!..
И с отвращением кругом кидая взор, С отрадой вижу я, что срублен темный бор - В томящий летний зной защита и прохлада, - И нива выжжена, и праздно дремлет стадо, Понурив голову над высохшим ручьем, И набок валится пустой и мрачный дом, Где вторил звону чаш и гласу ликованья Глухой и вечный гул подавленных страданий, И только тот один, кто всех собой давил, Свободно и дышал, и действовал, и жил...
18(6) июня, в годовщину битвы при Ватерлоо, союзники пошли на штурм, который ждал позорный провал. Во время бомбардировки защитники города, испытывая недостаток боеприпасов, практически не отвечали на неприятельский огонь. При штурме они открыли огонь, который обескуражил молодых солдат противника, пришедших на смену вымершим за зиму ветеранам Альмы и Инкермана. Увидев товарищей, падающих под градом картечи, необстрелянные солдаты обратились в бегство. Особенно испугались англичане.
Создание памятника было поручено в начале XX в. выдающемуся художнику, мастеру батальной живописи Ф. А. Рубо. Работа над созданием картины велась в предместье немецкого города Мюнхен в 1902-1904 гг. Рубо еще несколько именитых художников из Германии. Холст для полотна картины, площадь которой составляет 1610 кв. м, был выткан в Бельгии. 14 мая 1905 г. состоялось торжественное открытие памятника, которое приурочили к 50-летнему юбилею окончания Крымской войны.
В панораме создано несколько залов. Экспозиционный зал музея, открытый в 1970-м году рассказывает о героях войны и об истории памятника. Тут же размещена диорама подземно-минной войны. Из экспозиционного зала экскурсанты попадают на смотровую площадку. Оказавшись здесь, у зрителя возникает ощущение, что он оказался на возвышенности и наблюдает за происходящим у него на глазах сражением.
Панорама "Оборона Севастополя 1854—1855 гг. " была открыта 14 мая 1905 года, в честь 50-летия славной эпопеи. Необычное круглое здание построено по проекту военного инженера О. И. Энберга и архитектора В. А. Фельдмана. Диаметр в диаметре — 36 м, высота его составляет те же 36 м. Классический двухколонный портал, облицованный инкерманским камнем украшен элементами военного декора: солдатский Георгиевский крест украшен Георгиевской лентой; в центре обозначена цифра "349" — число дней героической обороны. Внутри здания размещено живописное полотно (длина его 115 м, высота — 14 м, площадь 1610 квадратных метров) и предметный план площадью 900 кв. м, расположенный на особом По проекту художника, зритель, находясь на специальной смотровой площадке, как бы располагается на вершине Малахова кургана в день штурма 6 июня 1855 г. Именно на Малаховой кургане происходили ключевые схватки, решившие исход штурма как "первое серьезное поражение французско-английской армии".
Родина
И вот они опять, знакомые места,
Где жизнь текла отцов моих, бесплодна и пуста,
Текла среди пиров, бессмысленного чванства,
Разврата грязного и мелкого тиранства;
Где рой подавленных и трепетных рабов
Завидовал житью последних барских псов,
Где было суждено мне божий свет увидеть,
Где научился я терпеть и ненавидеть,
Но, ненависть в душе постыдно притая,
Где иногда бывал помещиком и я;
Где от души моей, довременно растленной,
Так рано отлетел покой благословленный,
И неребяческих желаний и тревог
Огонь томительный до срока сердце жег...
Воспоминания дней юности — известных
Под громким именем роскошных и чудесных, -
Наполнив грудь мою и злобой и хандрой,
Во всей своей красе проходят предо мной...
Вот темный, темный сад... Чей лик в аллее дальной
Мелькает меж ветвей, болезненно-печальный?
Я знаю, отчего ты плачешь, мать моя!
Кто жизнь твою сгубил... о! знаю, знаю я!..
Навеки отдана угрюмому невежде,
Не предавалась ты несбыточной надежде -
Тебя пугала мысль восстать против судьбы,
Ты жребий свой несла в молчании рабы...
Но знаю: не была душа твоя бесстрастна;
Она была горда, упорна и прекрасна,
И всё, что вынести в тебе достало сил,
Предсмертный шепот твой губителю простил!..
И ты, делившая с страдалицей безгласной
И горе и позор судьбы ее ужасной,
Тебя уж также нет, сестра души моей!
Из дома крепостных любовниц и царей
Гонимая стыдом, ты жребий свой вручила
Тому, которого не знала, не любила...
Но, матери своей печальную судьбу
На свете повторив, лежала ты в гробу
С такой холодною и строгою улыбкой,
Что дрогнул сам палач, заплакавший ошибкой.
Вот серый, старый дом... Теперь он пуст и глух:
Ни женщин, ни собак, ни гаеров, ни слуг, -
А встарь?.. Но помню я: здесь что-то всех давило,
Здесь в малом и большом тоскливо сердце ныло.
Я к няне убегал... Ах, няня! сколько раз
Я слезы лил о ней в тяжелый сердцу час;
При имени ее впадая в умиленье,
Давно ли чувствовал я к ней благоговенье?..
Ее бессмысленной и вредной доброты
На память мне пришли немногие черты,
И грудь моя полна враждой и злостью новой...
Нет! в юности моей, мятежной и суровой,
Отрадного душе воспоминанья нет;
Но всё, что, жизнь мою опутав с детских лет,
Проклятьем на меня легло неотразимым, -
Всему начало здесь, в краю моем родимом!..
И с отвращением кругом кидая взор,
С отрадой вижу я, что срублен темный бор -
В томящий летний зной защита и прохлада, -
И нива выжжена, и праздно дремлет стадо,
Понурив голову над высохшим ручьем,
И набок валится пустой и мрачный дом,
Где вторил звону чаш и гласу ликованья
Глухой и вечный гул подавленных страданий,
И только тот один, кто всех собой давил,
Свободно и дышал, и действовал, и жил...
1846