А. П. Чехов в первую очередь известен благодаря своим рассказам на бытовые темы. Мастер обличения ничтожества и пошлости, Чехов даже в самых кратких своих рассказах удивительно точно несколькими штрихами передает человеческие характеры. Причем произведения писателя недидактичны, он не поучает читателя, а заставляет задуматься. Вот и в рассказе « Размазня » автор, рисуя, казалось бы, обыденную ситуацию, поднимает проблему притеснения сильными слабых. Так было и будет, вероятно, всегда: тот, кто имеет хотя бы незначительную власть над другим человеком, редко отказывает себе в удовольствии показать эту власть. Данная проблема глубже, чем кажется на первый взгляд. Ее можно отнести как к психологическим, так и к социальным. Ведь сам общественный строй предполагает подчинение одних другим, и трудно представить себе нашу жизнь без разделения на классы. Психологизм этой проблемы в том, что человеку почему-то необходимо ощущать свое первенство и знать, что он не хуже всех. А если сильный – хозяин положения и в его власти всего-навсего гувернантка его детей, то как тут не показать себя! Хозяин куражится над гувернанткой, вычитая из ее жалования деньги под абсурдными предлогами, а потом все-таки ей все деньги отдает, мотивируя тем, что преподнес ей урок, как надо себя защищать. Можно широким жестом «простить» разбитую чашку, вычтя два рубля из жалования, а можно обвинить в том, что «горничная по вашему недосмотру украла… ботинки». Читая рассказ, можно подумать сперва, что автор на стороне своего героя, что он говорит его устами и сам полон презрения к слабенькой, не умеющей постоять за себя гувернантке, но вскоре становится ясно, что это не так. На самом деле симпатии автора на стороне девушки и он сочувствует ей. А отношение к герою выражается в его последней самодовольной реплике: «Я подумал: легко на этом свете быть сильным» . Очевидно, этот человек слаб и может быть сильным только с подчиненными ему людьми. Так А. П. Чехов подводит нас к выводу о том, что недопустимо играть чувствами людей, унижать слабых, повышая собственную самооценку за чужой счет. С мнением автора, по-моему, согласится не каждый. Если читать рассказ поверхностно, не вникая в его скрытый смысл, то гувернантка кажется ничтожеством, а мужчина, так дурно с ней поступивший, кажется молодым и сильным человеком, умеющим жить. Действительно, сила не заключается в том, что ты можешь притеснять других, и не в умении огрызаться на тех, кто несправедлив к тебе. Здесь было бы уместно привести в пример заповеди Христа о непротивлении злу насилием. Его никто не назвал бы « размазней », но Христос, так же как и девушка из рассказа, не боролся с теми, кто желал ему зла и поступал с ним жестоко. Ведь если все будут отстаивать свои интересы, во что превратится наш мир? В банку с пауками? Тема произвола сильных мира сего часто становится предметом рассмотрения в литературе. Достаточно вспомнить хотя бы несчастного чиновника из гоголевской «Шинели» , и «вечную» Сонечку Мармеладову. Она своей покорностью добилась большего, чем бунтующий Раскольников, в своем стремлении сделать мир лучше. Русская литература XIX века всегда защищала обиженных, поэтому ни у кого из классиков мы не встретим поэтизации произвола или одобрение насилия. В русской традиции почитать смирение и всепрощение, а не наглость, нахрапистость и хамство. А примеров духовного подвига можно много найти в житиях святых и у них учиться, у Ксении Блаженной и Серафима Саровского, например.
Действительно, сила не заключается в том, что ты можешь притеснять других, и не в умении огрызаться на тех, кто несправедлив к тебе. Здесь было бы уместно привести в пример заповеди Христа о непротивлении злу насилием. Его никто не назвал бы « размазней », но Христос, так же как и девушка из рассказа, не боролся с теми, кто желал ему зла и поступал с ним жестоко. Ведь если все будут отстаивать свои интересы, во что превратится наш мир? В банку с пауками? Тема произвола сильных мира сего часто становится предметом рассмотрения в литературе. Достаточно вспомнить хотя бы несчастного чиновника из гоголевской «Шинели» , и «вечную» Сонечку Мармеладову. Она своей покорностью добилась большего, чем бунтующий Раскольников, в своем стремлении сделать мир лучше. Русская литература XIX века всегда защищала обиженных, поэтому ни у кого из классиков мы не встретим поэтизации произвола или одобрение насилия. В русской традиции почитать смирение и всепрощение, а не наглость, нахрапистость и хамство. А примеров духовного подвига можно много найти в житиях святых и у них учиться, у Ксении Блаженной и Серафима Саровского, например.