«Темные аллеи», написанные накануне и в годы Второй мировой войны, — философский и художественный итог многолетнего творчества, итог осмысления настоящего и будущего родины, народа. В «Темных аллеях» художественная мысль писателя сохраняет связь с исторической и бытовой конкретикой. События многих рассказов совершаются «на маленькой станции за Подольском» («Руся»), «на Арбате рядом с рестораном “Прага” («Муза»), «весной в Иудее», «в сентябре памятного 1914 года» («Холодная осень»). В то же время в своих авторских комментариях настойчиво подчеркивает, что все рассказы цикла «выдуманы». Ни прототипов, ни каких-то реальных событий за сюжетами нет и не было. Не является для автора, думается, самоцелью и разнообразие характеров людей, даже женских типов, стоящих обычно в центре. В портретах своих героинь он настойчиво подчеркивает общие черты. Как начал в заглавном рассказе цикла с героини «темноволосой, чернобровой, …похожей на пожилую цыганку», так и ведет эту важную линию до последних произведений цикла, где эта «восточная» ориентация напрямую воплощается в образах «восточных красавиц» («Весной в Иудее», «Ночлег»). Этот колорит столь же настойчиво оттеняется «восточными элементами» одежды («татарские туфли»), интерьера, пейзажа, особенно московского в «Чистом понедельнике». Писатель много размышляет в «Темных аллеях» о тайнах любви. Она предстает как высшее воплощение и проявление жизни, смысл, цель, содержание человеческого существования на Земле. Но любовью мужчины и женщины не исчерпывается все значение этого великого чувства. «Руся» — название рассказа и имя одной из героинь писателя, который считал «необычайно важным дать герою подходящее имя… Неудачно окрещенный герой одним своим именем погубить любое произведение». Художник настойчиво дает героям «Темных аллей» исторически и духовно «ориентированные» имена: Надежда, Руся, Николай Алексеевич, Катерина Николаевна, Муза… Нередко он совсем отказывается от имени — герои некоторых рассказов он и она. Особенно насыщен «духовно-исторической» символикой рассказ «Темные аллеи». Он открывается портретом героя, во внешности которого подмечено «сходство с Александром Вторым», одет он в «николаевскую серую шинель» (имеется в виду форма одежды, введенная в русской армии при Николае I), а имя напоминает о первом наследственном (Алексей Михайлович) и последнем из царствовавших (Николай II) Романовых. Легко можно по годам рассчитать, что давний роман героев разворачивался в последнее десятилетие перед отменой крепостного права, встречаются же они в 1880-е годы, когда царствовал Александр III. Писатель заставляет вспомнить чуть ли не всю династию, с которой были связаны судьбы России на протяжении трехсот лет. Все эти и многочисленные другие детали настойчиво направляют читателя к мыслям о России. Размышляя над судьбой родины, писатель осознает трагизм этой судьбы. Его истоки в расколотости национального мира. Россия народная и Россия государственная, дворянская, «культурная» пережили период «влюбленности», даже «бурный роман» в XIX веке, но так и не пришли друг к другу. Не поняли, остались во многом чужими (как остались чужими крестьянка Надежда и дворянин-интеллигент Николай Алексеевич). Трагический XX век осознается в итоге как время страдания, но и очищения. Судьба России — это судьба ее народа. Он не безгрешен, пережил страшные испытания. Бунин убежден, что историческая перспектива у этого народа есть. Важно отметить, что двусторонним евро-азиатским влиянием характер России, по Бунину, не исчерпывается. Он отмечает и свет православно-христианского Востока, столь существенный для русской судьбы, своего рода духовную сердцевину русского характера. Нравственные цели православия — то наднациональное даже, чему призвана послужить Русь. «Россия! — восклицал писатель. — Кто смеет учить меня любви к ней? Но есть еще нечто, что гораздо больше даже и России и особенно ее материальных интересов. Это мой Бог и моя душа"
Писатель много размышляет в «Темных аллеях» о тайнах любви. Она предстает как высшее воплощение и проявление жизни, смысл, цель, содержание человеческого существования на Земле. Но любовью мужчины и женщины не исчерпывается все значение этого великого чувства. «Руся» — название рассказа и имя одной из героинь писателя, который считал «необычайно важным дать герою подходящее имя… Неудачно окрещенный герой одним своим именем погубить любое произведение». Художник настойчиво дает героям «Темных аллей» исторически и духовно «ориентированные» имена: Надежда, Руся, Николай Алексеевич, Катерина Николаевна, Муза… Нередко он совсем отказывается от имени — герои некоторых рассказов он и она. Особенно насыщен «духовно-исторической» символикой рассказ «Темные аллеи». Он открывается портретом героя, во внешности которого подмечено «сходство с Александром Вторым», одет он в «николаевскую серую шинель» (имеется в виду форма одежды, введенная в русской армии при Николае I), а имя напоминает о первом наследственном (Алексей Михайлович) и последнем из царствовавших (Николай II) Романовых. Легко можно по годам рассчитать, что давний роман героев разворачивался в последнее десятилетие перед отменой крепостного права, встречаются же они в 1880-е годы, когда царствовал Александр III. Писатель заставляет вспомнить чуть ли не всю династию, с которой были связаны судьбы России на протяжении трехсот лет. Все эти и многочисленные другие детали настойчиво направляют читателя к мыслям о России. Размышляя над судьбой родины, писатель осознает трагизм этой судьбы. Его истоки в расколотости национального мира. Россия народная и Россия государственная, дворянская, «культурная» пережили период «влюбленности», даже «бурный роман» в XIX веке, но так и не пришли друг к другу. Не поняли, остались во многом чужими (как остались чужими крестьянка Надежда и дворянин-интеллигент Николай Алексеевич). Трагический XX век осознается в итоге как время страдания, но и очищения. Судьба России — это судьба ее народа. Он не безгрешен, пережил страшные испытания. Бунин убежден, что историческая перспектива у этого народа есть. Важно отметить, что двусторонним евро-азиатским влиянием характер России, по Бунину, не исчерпывается. Он отмечает и свет православно-христианского Востока, столь существенный для русской судьбы, своего рода духовную сердцевину русского характера. Нравственные цели православия — то наднациональное даже, чему призвана послужить Русь. «Россия! — восклицал писатель. — Кто смеет учить меня любви к ней? Но есть еще нечто, что гораздо больше даже и России и особенно ее материальных интересов. Это мой Бог и моя душа"