Роберт Бёрнс родился 25 января 1759 года в селе Аллоуэй (три километра к югу от города Эр, графство Эйршир), в семье крестьянина Уильяма Бёрнесса (William Burness, 1721—1784). В 1765 году его отец взял в аренду хозяйство Маунт-Олифант, и мальчику пришлось работать наравне со взрослыми, терпя голод и другие лишения. В 1781 году Бёрнс вступил в масонскую ложу; масонство достаточно сильно повлияло на его творчество[13]. С 1783 года Роберт начинает сочинять стихи на эйширском диалекте. В 1784 году умирает отец, и после ряда неудачных попыток заняться сельским хозяйством Роберт с братом Гилбертом переезжает в Моссгил. В 1786 году выходит первая книга Бёрнса, Poems, Chiefly in the Scottish dialect («Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте»). К начальному периоду творчества также относятся: «Джон Ячменное Зерно» (John Barleycorn, 1782), «Весёлые нищие» («The Jolly Beggars», 1785), «Молитва святоши Вилли» («Holy Willie’s Prayer»), «Святая ярмарка» («The Holy Fair», 1786). Поэт быстро становится известен по всей Шотландии[14].
В рассказе Фазиля Искандера «Тринадцатый подвиг Геракла» рассказ ведётся от имени мальчика, который учится в пятом классе мужской школы в Грузии, южной республике Советского Союза. Действие рассказа происходит во время войны. Мы узнаём об этом от самого рассказчика, который дразнит своего соседа по парте по имени Адольф. Главный герой рассказа — шустрый, озорной и лукавый мальчик.
Он, как и многие мальчишки, любит играть в футбол, иногда не может справиться с задачей, смеётся вместе со всеми над одноклассниками, которых ставит в смешное положение Харлампий Диогенович. К товарищам по классу герой относится по-дружески, с иронией. Рассказчик наблюдателен и точно описывает главные черты своих друзей. Он подмечает постоянное благополучие Сахарова, который, даже смеясь, старается оставаться отличником, подмечает скромность и незаметность Алика Комарова и угрюмость Шурика Авдеенко. Но в классе у Харлампия Диогеновича нет любимчиков.
Смешным может оказаться каждый. И вот наступает момент. когда класс смеётся над главным героем.
Главный герой не справился с задачей по математике. Вместо того, чтобы попросить у товарищей, он до уроков и фал в футбол, убедив себя в том, что ответ в учебнике неверный. Затем он пытался увильнуть от ответственности за свои поступки, хитростью и обманом убедив врачей делать уколы именно во время урока математики. Когда же он оказывается у доски и не находит в себе сил честно признаться, что не решил задачу, то Харлампий Диогенович понимает, почему врачи пришли именно на урок математики. Учитель наказывает смехом не ученика, а его трусость.
Он говорит, что рассказчик совершил «тринадцатый подвиг Геракла», то есть подвиг, которого на самом деле не было, который вовсе не является подвигом. Да, он изменил ситуацию, но изменил не из благородных побуждений, а из трусости. Герой во время развития событий испытывает самые разные чувства. Сначала он возмущается «неправильной» задачей. Потом совесть его успокоилась.
После разговора с Сахаровым он испугался: «Я испугался и ругал себя за то, что сначала согласился с футболистом, что задача неправильная, а потом не согласился с отличником, что она правильная. А теперь Харлампий Диогенович, наверное, заметил моё волнение и первым меня вызовет». После вызова дежурного герой облегчённо вздохнул, благодарный учителю за передышку. Затем он испытал трусливую надежду и разочарование, когда «внезапная надежда, своим белоснежным халатом озарившая наш класс, исчезла». Он обнаглел от страха и дерзко предложил показать, где находится пятый «А», т>т же придумав себе оправдание.
Затем он соврал врачу, что их класс собирается в музей, и, лукавя, убедил их вернуться в пятый «Б». Сам же трусливо побежал вперёд, чтобы «устранить связь между собой и их приходом». Герой чувствовал некоторое злорадство, когда медсестра тёрла ему спину ватой после укола. После ухода врача в мальчике пробудилась тревога, когда учитель начал щёлкать бусинами своих чёток: «Я почувствовал, что в воздухе запахло какой-то опасностью». От взгляда Харлампия Диогеновича «сердце моё с размаху влепилось в спину», говорит рассказчик. Он не вышел к доске, а «поплёлся» к ней. Герой ни за что не хотел становиться смешным, но учитель доказал, что трусость и ложь на самом деле смешны, и никакие уловки не скрыть эти дурные качества.
В заключение рассказчик говорит: «С тех пор я стал серьёзней относиться к домашним заданиям и с нерешёнными задачами никогда не совался к футболистам». Автор по-философски относится к своему герою: немного отстранённо и иронично. В конце рассказа автор выступает уже не от имени пятиклассника, а от имени человека, ставшего уже взрослым, и говорит о том, что метод Харлампия Диогеновича многому научил его: «Смехом он, разумеется, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора».
Он, как и многие мальчишки, любит играть в футбол, иногда не может справиться с задачей, смеётся вместе со всеми над одноклассниками, которых ставит в смешное положение Харлампий Диогенович. К товарищам по классу герой относится по-дружески, с иронией. Рассказчик наблюдателен и точно описывает главные черты своих друзей. Он подмечает постоянное благополучие Сахарова, который, даже смеясь, старается оставаться отличником, подмечает скромность и незаметность Алика Комарова и угрюмость Шурика Авдеенко. Но в классе у Харлампия Диогеновича нет любимчиков.
Смешным может оказаться каждый. И вот наступает момент. когда класс смеётся над главным героем.
Главный герой не справился с задачей по математике. Вместо того, чтобы попросить у товарищей, он до уроков и фал в футбол, убедив себя в том, что ответ в учебнике неверный. Затем он пытался увильнуть от ответственности за свои поступки, хитростью и обманом убедив врачей делать уколы именно во время урока математики. Когда же он оказывается у доски и не находит в себе сил честно признаться, что не решил задачу, то Харлампий Диогенович понимает, почему врачи пришли именно на урок математики. Учитель наказывает смехом не ученика, а его трусость.
Он говорит, что рассказчик совершил «тринадцатый подвиг Геракла», то есть подвиг, которого на самом деле не было, который вовсе не является подвигом. Да, он изменил ситуацию, но изменил не из благородных побуждений, а из трусости. Герой во время развития событий испытывает самые разные чувства. Сначала он возмущается «неправильной» задачей. Потом совесть его успокоилась.
После разговора с Сахаровым он испугался: «Я испугался и ругал себя за то, что сначала согласился с футболистом, что задача неправильная, а потом не согласился с отличником, что она правильная. А теперь Харлампий Диогенович, наверное, заметил моё волнение и первым меня вызовет». После вызова дежурного герой облегчённо вздохнул, благодарный учителю за передышку. Затем он испытал трусливую надежду и разочарование, когда «внезапная надежда, своим белоснежным халатом озарившая наш класс, исчезла». Он обнаглел от страха и дерзко предложил показать, где находится пятый «А», т>т же придумав себе оправдание.
Затем он соврал врачу, что их класс собирается в музей, и, лукавя, убедил их вернуться в пятый «Б». Сам же трусливо побежал вперёд, чтобы «устранить связь между собой и их приходом». Герой чувствовал некоторое злорадство, когда медсестра тёрла ему спину ватой после укола. После ухода врача в мальчике пробудилась тревога, когда учитель начал щёлкать бусинами своих чёток: «Я почувствовал, что в воздухе запахло какой-то опасностью». От взгляда Харлампия Диогеновича «сердце моё с размаху влепилось в спину», говорит рассказчик. Он не вышел к доске, а «поплёлся» к ней. Герой ни за что не хотел становиться смешным, но учитель доказал, что трусость и ложь на самом деле смешны, и никакие уловки не скрыть эти дурные качества.
В заключение рассказчик говорит: «С тех пор я стал серьёзней относиться к домашним заданиям и с нерешёнными задачами никогда не совался к футболистам». Автор по-философски относится к своему герою: немного отстранённо и иронично. В конце рассказа автор выступает уже не от имени пятиклассника, а от имени человека, ставшего уже взрослым, и говорит о том, что метод Харлампия Диогеновича многому научил его: «Смехом он, разумеется, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора».