В романе «Война и мир» Л.Н.Толстой изобразил Отечественную войну 1812 года - три дня в Смоленске, Бородино, сдача и пожар Москвы, Тарутинский манёвр, партизанское движение. Главная цель писателя – показать героизм и патриотизм русского народа. Андрей Болконский чувствует патриотический настрой русских войск. «Солдаты отказываются от водки», считая, что «не такой нынче день!» Накануне Бородина, 25 августа, Пьер Безухов видит «работающих на поле сражения бородатых мужиков…» Один из солдат сказал, что «всем народом навалиться хотят, одно слово Москва. Один конец сделать хотят». Пьер «понял ту скрытую теплоту патриотизма, которая была во всех людях». Жители Смоленска бегут вместе с войсками: не хотят оставаться под властью французов. Купец Ферапонтов сам запалил свою лавку, чтобы не досталась врагу. Для княжны Марьи Болконской «невыносима сама мысль оставаться на милость французам». Семья Ростовых - лучшая часть дворянства - с народом. Поведение этой семьи противопоставлено «ложному» патриотизму аристократии. Они по настоянию дочери отдают последние подводы для раненых. Наполеон ждал ключи на Поклонной горе от жителей Москвы. А они оставили город. Л.Н.Толстой описывает возникновение партизанского движения – отрядов Денисова и Долохова – признак всенародного патриотического подъёма, признак общенародного характера войны 1812 года. Писатель образно называет это явление – «дубина народной войны поднялась и гвоздила французов, пока не погибло всё нашествие». Образ Кутузова писатель даёт как выразителя патриотических идей и настроений целой России.
Реформа 1917–18, в результате которой из русского письма были исключены буквы «ять», «фита», «I», отменено написание Ъ в конце слов и частей сложных слов, а также изменены некоторые орфографические правила, неразрывно связана в нашем сознании с Октябрьской революцией. Первая редакция декрета о введении нового правописания была опубликована в газете «Известия» меньше чем через два месяца после прихода большевиков к власти – 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года по новому стилю). Даже раньше декрета о переходе России на григорианский календарь! И сама дореформенная орфография обычно именуется дореволюционной и ассоциируется со старой Россией.
Подобные ассоциации сложились еще в советскую эпоху. Орфографическая реформа 1917–1918, во многом благодаря которой (этот факт нельзя отрицать) в огромной стране была в кратчайшие сроки ликвидирована безграмотность, преподносилась как завоевание революции, как заслуга исключительно советской власти. В известных, любимых несколькими поколениями читателей научно-популярных книгах о русском языке рассказы о старой орфографии сопровождались соответствующими идеологическими комментариями. Вот как описывает «борьбу с твердым знаком» Л. В. Успенский в своей знаменитой книге «Слово о словах»:
полезной букве, твердому знаку! Но это только сейчас он стал таким тихим, скромным и добродетельным. Недалеко ушло время, когда не только школьники, учившиеся грамоте, – весь народ наш буквально бедствовал под игом этой буквы-разбойника, буквы-бездельника и лодыря, буквы-паразита. Тогда о твердом знаке с гневом и негодованием писали лучшие ученые-языковеды. Тогда ему посвящали страстные защитительные речи все, кто желал народу темноты, невежества и угнетения. <...> Уже в 1918 году буква-паразит испытала то, что испытали и ее хозяева-паразиты, бездельники и грабители всех мастей: ей была объявлена решительная война. Не думайте, что война эта была простой и легкой. Люди старого мира ухватились за ничего не означающую закорючку "ъ" как за свое знамя. <...> ...Повсюду, где еще держалась белая армия, где цеплялись за власть генералы, фабриканты, банкиры и помещики, старый "ер" выступал как их верный союзник. Он наступал с Колчаком, отступал с Юденичем, бежал с Деникиным и, наконец, уже вместе с бароном Врангелем, убыл навсегда в невозвратное Так несколько долгих лет буква эта играла роль "разделителя" не только внутри слова, но и на гигантских пространствах нашей страны она "разделяла" жизнь и смерть, свет и тьму и будущее...».
Андрей Болконский чувствует патриотический настрой русских войск. «Солдаты отказываются от водки», считая, что «не такой нынче день!»
Накануне Бородина, 25 августа, Пьер Безухов видит «работающих на поле сражения бородатых мужиков…» Один из солдат сказал, что «всем народом навалиться хотят, одно слово Москва. Один конец сделать хотят». Пьер «понял ту скрытую теплоту патриотизма, которая была во всех людях».
Жители Смоленска бегут вместе с войсками: не хотят оставаться под властью французов. Купец Ферапонтов сам запалил свою лавку, чтобы не досталась врагу. Для княжны Марьи Болконской «невыносима сама мысль оставаться на милость французам». Семья Ростовых - лучшая часть дворянства - с народом. Поведение этой семьи противопоставлено «ложному» патриотизму аристократии. Они по настоянию дочери отдают последние подводы для раненых.
Наполеон ждал ключи на Поклонной горе от жителей Москвы. А они оставили город.
Л.Н.Толстой описывает возникновение партизанского движения – отрядов Денисова и Долохова – признак всенародного патриотического подъёма, признак общенародного характера войны 1812 года. Писатель образно называет это явление – «дубина народной войны поднялась и гвоздила французов, пока не погибло всё нашествие».
Образ Кутузова писатель даёт как выразителя патриотических идей и настроений целой России.
Реформа 1917–18, в результате которой из русского письма были исключены буквы «ять», «фита», «I», отменено написание Ъ в конце слов и частей сложных слов, а также изменены некоторые орфографические правила, неразрывно связана в нашем сознании с Октябрьской революцией. Первая редакция декрета о введении нового правописания была опубликована в газете «Известия» меньше чем через два месяца после прихода большевиков к власти – 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года по новому стилю). Даже раньше декрета о переходе России на григорианский календарь! И сама дореформенная орфография обычно именуется дореволюционной и ассоциируется со старой Россией.
Подобные ассоциации сложились еще в советскую эпоху. Орфографическая реформа 1917–1918, во многом благодаря которой (этот факт нельзя отрицать) в огромной стране была в кратчайшие сроки ликвидирована безграмотность, преподносилась как завоевание революции, как заслуга исключительно советской власти. В известных, любимых несколькими поколениями читателей научно-популярных книгах о русском языке рассказы о старой орфографии сопровождались соответствующими идеологическими комментариями. Вот как описывает «борьбу с твердым знаком» Л. В. Успенский в своей знаменитой книге «Слово о словах»:
полезной букве, твердому знаку!
Но это только сейчас он стал таким тихим, скромным и добродетельным.
Недалеко ушло время, когда не только школьники, учившиеся грамоте, – весь народ наш буквально бедствовал под игом этой буквы-разбойника, буквы-бездельника и лодыря, буквы-паразита.
Тогда о твердом знаке с гневом и негодованием писали лучшие ученые-языковеды. Тогда ему посвящали страстные защитительные речи все, кто желал народу темноты, невежества и угнетения. <...>
Уже в 1918 году буква-паразит испытала то, что испытали и ее хозяева-паразиты, бездельники и грабители всех мастей: ей была объявлена решительная война. Не думайте, что война эта была простой и легкой. Люди старого мира ухватились за ничего не означающую закорючку "ъ" как за свое знамя. <...>
...Повсюду, где еще держалась белая армия, где цеплялись за власть генералы, фабриканты, банкиры и помещики, старый "ер" выступал как их верный союзник. Он наступал с Колчаком, отступал с Юденичем, бежал с Деникиным и, наконец, уже вместе с бароном Врангелем, убыл навсегда в невозвратное Так несколько долгих лет буква эта играла роль "разделителя" не только внутри слова, но и на гигантских пространствах нашей страны она "разделяла" жизнь и смерть, свет и тьму и будущее...».