УЖ ТЫ, СТЕПЬ ЛИ МОЯ, СТЕПЬ МОЗДОКСКАЯ…
Уж ты, степь ли моя, степь Моздокская,
Степь Моздокская!
Широко ли, далеко, степь, ты протянулася,
Протянулася,
От Саратова ты, степь, до села Царицына,
До Царицына;
Пролегала по степи большая дороженька,
Дорожка широкая...
Проезжали по ней молоды извощики,
Молоденькие;
Как лошадки у них буланые, Все буланые,
Хомуты-то у них серебряны,
Серебряны;
Как узды-то у них все наборные,
Все наборные;
Как тележки-то у них все шиповные,
Все шиповные...
Солучилося у них несчастьице,
Да немалое.
Захворал да занемог у них добрый молодец,
Млад извощичек...
Он просил-то, он просил своих товарищей,
Товарищей:
«Ах вы, братцы вы мои, вы друзья-товарищи,
Товарищи!
Не покиньте вы, братцы, моих вороных коней,
Вороных коней.
А свезите вы, братцы, батюшке низкий поклон,
Низкий поклон,
Родной матушке челобитьице,
Да челобитьице,
Малым детушкам мое благословеньице,
Благословеньице
Молодой моей жене полну волюшку,
Все свободушку
УЖ ТЫ, СТЕПЬ ЛИ МОЯ, СТЕПЬ МОЗДОКСКАЯ…
Уж ты, степь ли моя, степь Моздокская,
Степь Моздокская!
Широко ли, далеко, степь, ты протянулася,
Протянулася,
От Саратова ты, степь, до села Царицына,
До Царицына;
Пролегала по степи большая дороженька,
Дорожка широкая...
Проезжали по ней молоды извощики,
Молоденькие;
Как лошадки у них буланые, Все буланые,
Хомуты-то у них серебряны,
Серебряны;
Как узды-то у них все наборные,
Все наборные;
Как тележки-то у них все шиповные,
Все шиповные...
Солучилося у них несчастьице,
Да немалое.
Захворал да занемог у них добрый молодец,
Млад извощичек...
Он просил-то, он просил своих товарищей,
Товарищей:
«Ах вы, братцы вы мои, вы друзья-товарищи,
Товарищи!
Не покиньте вы, братцы, моих вороных коней,
Вороных коней.
А свезите вы, братцы, батюшке низкий поклон,
Низкий поклон,
Родной матушке челобитьице,
Да челобитьице,
Малым детушкам мое благословеньице,
Благословеньице
Молодой моей жене полну волюшку,
Все свободушку