Отношения между Ларисой и Паратовым.

Н. в. гоголь «тарас бульба» (речь тараса) — хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья рода, свои князья, а не католические недоверки. всё взяли бусурманы, всё пропало. только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! вот на чём стоит наше товарищество! нет уз святее товарищества! отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. бывали и в других землях товарищи, но таких, как в земле, не было таких товарищей. вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! нет, братцы, так любить, как душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. — сказал тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - нет, так любить никто не может! знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как бездушную тварь на торговом рынке. милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица чувства. и проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. пусть же знают они все, что такое значит в земле товарищество! уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведётся так умирать! . никому, никому! . не хватит у них на то мышиной натуры их!

эпиграф комедии «ревизор» - «неча на зеркало пенять коли рожа крива» - во многом перекликается с идейным звучанием пьесы. требуется соотнести его с текстом произведения.

настоящая развязка миражной интриги – «немая сцена». гоголь делал большой упор на неё, считал, что она должна длиться от полутора до трёх минут. одной из главных творческих гоголя было внушению зрителю и читателю мысли о неизбежном духовном возмездии, грозе грядущего нравственного закона, которого лишено общество чиновников. «немая сцена» обретает широкий символический смысл. её трактуют как художественно воплощенный образ страшного суда, перед которым человек не сможет оправдаться тем, что за всяким человеком «водятся грешки»..

«немая сцена» имеет и важную композиционную роль. в момент чтения письма уходит то, что связывало героев на протяжении драматического действия – страх, единство людей распадается на глазах. страшное потрясение, которое произвело известие о прибытие истинного ревизора, вновь объединяет людей ужасом, но это уже не единство людей, а единство бездыханным окаменелостей. их немота и застывшие позы показывают исчерпанность героев в бесплодной погоне за миражом. именно поэтому нельзя сказать, что чиновники и нового ревизора примут так же, как хлестакова: очевидна их исчерпанность в миражной жизни, в самообмане. это позволяет говорить об окончательном переходе комического в трагическое в «немой сцене».