Как барин в церкви лаял. Жили были охотник и барин. Барин все время всех мужиков называл дураками. Охотник не чего не говорил барину.
Один раз поехал барин в церковь и попался ему на глаза охотник. Подъехал к нему барин и начали они разговаривать. И говорит охотник: —У меня , барин , собака ощенилась , все кругом просят щенков. —Оставь мне самых хороших , сказал барин. —У меня есть те , которые громко лают , и те которые тихо лают. Тебе каких ? —Которые громко лают. Тем временем они уже зашли в церковь. —А каким громким голосом? - спросил охотник. —А вот таким Гав! Гав! Гав!- залаял барин. Священник услышал это и рассердился : —Пошел вон барин из церкви - закричал он. —Ну что мужики дураки ? - спросил охотник. —Нет! Нет! Я дурак , они не дураки!
Я тебя никому не отдам Константин Лемм Я тебя никому не отдам - Замерзающий плакал котенок, Умудренный не по годам, Рыл он снег серебристый под кленом.
Навсегда я останусь с тобой, Я нас обоих от стужи, Потому что под этой луной Мне никто больше в мире не нужен,
Я сейчас закопаю нас в снег, Там тепло, отогреются лапки, Мимо быстро человек, В зимней куртке и пуховой шапке.
А потом все опять расцветет, Будет солнце сиять над землей, И никто никогда не поймет, Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись, не смотри, что я мал, Что в кровь изодрались лапки, Я не выдохся, просто устал, Ничего, нам кошачьи боги,
Нет, серьезно, я слышал о них, Есть такие кошачьи боги. Даже ветер в долине стих, Слушал сказ малыша у дороги.
А котенок копал и копал, Вспоминая о солнечном лете, Он, безумец, еще не знал, Что остался один на свете.
Рядом с ним, на седом полотне, Еще теплое тело лежало, А из глаз, по мохнатой щеке, Золотая слезинка бежала.
Эй, малыш, перестань копать, Все-равно ей уже не Будет лучше тебе поспать, О нее погреться ты сможешь,
Но безумец не слышит, сопит, Он не сдастся теперь холодам И упрямо во мглу твердит, Я тебя никому не отдам.
Время - за полночь, люди спят, Находясь в поддельном раю, У котенка глаза блестят, Он закончил работу свою,
Тихо, тихо ступая на снег, Подошел туда, где трупик лежал И почти как человек, Он на ушко ей
Милая, милая моя, я с тобой, Я тебя никому не отдам, Я у клена, под снежной горой, Нам построил постельку из снега
Он туда перенес ее, А потом закопался сам, Колыбельную пел мороз, Но ее не услышать вам,
Колыбельная эта для тех, Кто любовью всю жизнь живет, Забывая о бедах своих, Только верность в крови несет,
Он, безумец, в холодном снегу, Он за ближнего душу отдал, До последнего мига, в бреду, Он за тельце ее обнимал.
Жили были охотник и барин. Барин все время всех мужиков называл дураками. Охотник не чего не говорил барину.
Один раз поехал барин в церковь и попался ему на глаза охотник. Подъехал к нему барин и начали они разговаривать. И говорит охотник:
—У меня , барин , собака ощенилась , все кругом просят щенков.
—Оставь мне самых хороших , сказал барин.
—У меня есть те , которые громко лают , и те которые тихо лают. Тебе каких ?
—Которые громко лают.
Тем временем они уже зашли в церковь.
—А каким громким голосом? - спросил охотник.
—А вот таким Гав! Гав! Гав!- залаял барин.
Священник услышал это и рассердился :
—Пошел вон барин из церкви - закричал он.
—Ну что мужики дураки ? - спросил охотник.
—Нет! Нет! Я дурак , они не дураки!
Константин Лемм
Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.
Навсегда я останусь с тобой,
Я нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,
Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.
А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам кошачьи боги,
Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.
А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.
Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.
Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,
Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.
Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,
Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей
Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку из снега
Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам,
Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,
Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за тельце ее обнимал.