Г-жа Простакова (осматривая кафтан на Митрофане). Кафтан весь испорчен. Еремеевна, введи сюда мошенника Тришку. (Еремеевна отходит.) Он, вор, везде его обузил. Митрофанушка, друг мой! Я чаю, тебя жмет до смерти. Позови сюда отца.
Митрофан отходит.
Явление II
Г-жа Простакова, Еремеевна, Тришка.
Г-жа Простакова (Тришке). А ты, скот, подойди поближе. Не говорила ль я тебе, воровская харя, чтоб ты кафтан пустил шире. Дитя, первое, растет; другое, дитя и без узкого кафтана деликатного сложения. Скажи, болван, чем ты оправдаешься?
Тришка. Да ведь я, сударыня, учился самоучкой. Я тогда же вам докладывал: ну, да извольте отдавать портному.
Г-жа Простакова. Так разве необходимо надобно быть портным, чтобы уметь сшить кафтан хорошенько. Экое скотское рассуждение!
Тришка. Да вить портной-то учился, сударыня, а я нет.
Г-жа Простакова. Ища он же и спорит. Портной учился у другого, другой у третьего, да первоет портной у кого же учился? Говори, скот.
Тришка. Да первоет портной, может быть, шил хуже и моего.
Г-жа Простакова. Так поди же вытащи его, коли добром не дозовешься.
Митрофан. Да вот и батюшка.
Явление III
Те же и Простаков.
Г-жа Простакова. Что, что ты от меня прятаться изволишь? Вот, сударь, до чего я дожила с твоим потворством. Какова сыну обновка к дядину сговору? Каков кафтанец Тришка сшить изволил?
Простаков (от робости запинаясь). Me… мешковат немного.
Г-жа Простакова. Сам ты мешковат, умная голова.
Простаков. Да я думал, матушка, что тебе так кажется.
Г-жа Простакова. А ты сам разве ослеп?
Простаков. При твоих глазах мои ничего не видят.
Г-жа Простакова. Вот каким муженьком наградил меня Господь: не смыслит сам разобрать, что широко, что узко.
Простаков. В этом я тебе, матушка, и верил и верю.
Г-жа Простакова. Так верь же и тому, что я холопям потакать не намерена. Поди, сударь, и теперь же накажи…
Явление IV
Те же и Скотинин.
Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно Не будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась?
Г-жа Простакова. Да вот, братец, на твои глаза пошлюсь. Митрофанушка, подойди сюда. Мешковат ли этот кафтан?
Скотинин. Нет.
Простаков. Да я и сам уже вижу, матушка, что он узок.
Скотинин. Я и этого не вижу. Кафтанец, брат, сшит изряднехонько.
Г-жа Простакова (Тришке). Выйди вон, скот. (Еремеевне.) Поди ж, Еремеевна, дай позавтракать ребенку. Вить, я чаю, скоро и учители придут.
Еремеевна. Он уже и так, матушка, пять булочек скушать изволил.
Г-жа Простакова. Так тебе жаль шестой, бестия? Вот какое усердие! Изволь смотреть.
Еремеевна. Да во здравие, матушка. Я вить сказала это для Митрофана же Терентьевича. Протосковал до самого утра.
Г-жа Простакова. Ах, Мати Божия! Что с тобою сделалось, Митрофанушка?
Митрофан. Так, матушка. Вчера после ужина схватило.
Скотинин. Да видно, брат, поужинал ты плотно.
Митрофан. А я, дядюшка, почти и вовсе не ужинал.
Простаков. Помнится, друг мой, ты что-то скушать изволил.
Митрофан. Да что! Солонины ломтика три, да подовых, не помню, пять, не помню, шесть.
Еремеевна. Ночью то и дело испить просил. Квасу целый кувшинец выкушать изволил.
Митрофан. И теперь как шальной хожу. Ночь всю така дрянь в глаза лезла.
Г-жа Простакова. Какая ж дрянь, Митрофанушка?
Митрофан. Да то ты, матушка, то батюшка.
Г-жа Простакова. Как же это?
Митрофан. Лишь стану засыпать, то и вижу, будто ты, матушка, изволишь бить батюшку.
Простаков (в сторону). Ну, беда моя! Сон в руку!
Митрофан (разнежась). Так мне и жаль стало.
Г-жа Простакова (с досадою). Кого, Митрофанушка?
Митрофан. Тебя, матушка: ты так устала, колотя батюшку.
Г-жа Простакова. Обойми меня, друг мой сердечный! Вот сынок, одно мое утешение.
Скотинин. Ну, Митрофанушка, ты, я вижу, матушкин сынок, а не батюшкин!
Простаков. По крайней мере я люблю его, как надлежит родителю, то-то умное дитя, то-то разумное, забавник, затейник; иногда я от него вне себя и от радости сам истинно не верю, что он мой сын.
Скотинин. Только теперь забавник наш стоит что-то нахмурясь.
Г-жа Простакова. Уж не послать ли за доктором в город?
Митрофан. Нет, нет, матушка. Я уж лучше сам выздоровлю. Побегу-тка теперь на голубятню, так авось-либо…
Г-жа Простакова. Так авось-либо Господь милостив. Поди, порезвись, Митрофанушка.
Однажды, под прямым влиянием А. С. Пушкина, Жуковский взялся за сочинение литературных сказок в народном стиле. Это было в 1831 году, когда оба поэта жили в Царском Селе. Состоялось своеобразное состязание. Сюжеты разрабатывались сообща. Пушкин написал тогда “Сказку о попе и о работнике его Балде” и “Сказку о царе Салтане”, Жуковский – “Сказку о царе Берендее” и “Cпящую царевну”. Конечно, и в сказках Жуковского видно стихотворное мастерство, но, тем не менее, снова сказалась разность подхода. Жуковский взял за основу литературные сказки – «Шиповник» братьев Гримм (в его переводе «Царевна-шиповник» ) и «Спящая красавица» французского писателя Шарля Перро, объединил оба варианта и переложил стихом. Он русифицировал сказку, введя некоторые русские народные черты. Но все же в ней чувствуется стилистическая близость к французскому источнику: во-первых, образ феи-колдуньи не характерен для русских сказок; во-вторых, рак-предсказатель вообще не русский образ; в- третьих, преобладают романтические мотивы и элементы.
А Пушкин написал свою, неповторимую литературную сказку. Она отличается сюжетом, героями, языком. Нужно отметить стилистическое своеобразие сказки Пушкина и его новаторство:
1. Поэт использует устойчивые повторяющиеся формулы. Экспрессивная лексика
3. В тексте обилие глаголов, придающих событиям динамизм
4. Есть авторская оценка героев
5. Ввел в композицию народные обращения-заклинания к силам природы
6. Вводит в сказку реалистические картины жизни царского двора
Пушкин создал истинно народную сказку, она вобрала все традиции русской народной сказки. Обратясь к народным сказкам, он творчески переработал фольклорные элементы, соединил народные сказочные традиции и литературное новаторство. Несмотря на то, что между сказками о царевнах есть сходства, различий все-таки больше. В пушкинской сказке больше событий, напряженнее сюжет, народный язык, обилие народных выражений, традиционных образов. Написанные по похожему сюжету, они воспринимаются как совершенно разные произведения. В пушкинской - русский дух, народные образы и язык, увлекательный сюжет, интрига, зависть. Его сказка – прямая наследница народной сказки. Многие слова пушкинской сказки как будто произнесены сказителем: «Аль откажешь мне в ответе? »,
Общей чертой характеров поэзии Пушкина и Жуковского считается гуманизм. Но однороден ли этот гуманизм?
У Жуковского были качества доброго человека, он сочувствовал несчастным, принимал участие в их судьбе, заступался даже за политических преступников, ходатайствовал о смягчении участи осужденных. В системе мышления Жуковского его понимание человека было всеобщим. У Пушкина по мере эволюции его мировоззрения складывалось иное понимание человека, его природы, понимание дифференцированности характеров, их обусловленности средой, обстоятельствами, движением истории.
При сопоставлении художественных систем Пушкина и Жуковского одним из определяющих критериев является критерий жизненных ценностей. У Жуковского – вера в предопределенность судьбы, вера в то, что на этой земле надо уповать на провидение. Жизненная философия Пушкина – это философия активной деятельности и борьбы. Противоположность этих двух философских тенденций сказывается даже в поэтике, в стиле, в образной символике.
Такое литературное состязание продолжалось многие годы. За этот период Пушкиным и Жуковским были написаны большое количество сказок, некоторые из них были созданы на основе одного и того же сюжета народной сказки. Но так изменены, дополнены, что воспринимаются как совершенно разные произведения. В итоге один из писателей все же признал свое поражение перед талантом другого.
Жуковский присылает Пушкину портрет с надписью “Победителю ученику от побежденного учителя
Явление I
Г-жа Простакова, Митрофан, Еремеевна.
Г-жа Простакова (осматривая кафтан на Митрофане). Кафтан весь испорчен. Еремеевна, введи сюда мошенника Тришку. (Еремеевна отходит.) Он, вор, везде его обузил. Митрофанушка, друг мой! Я чаю, тебя жмет до смерти. Позови сюда отца.
Митрофан отходит.
Явление II
Г-жа Простакова, Еремеевна, Тришка.
Г-жа Простакова (Тришке). А ты, скот, подойди поближе. Не говорила ль я тебе, воровская харя, чтоб ты кафтан пустил шире. Дитя, первое, растет; другое, дитя и без узкого кафтана деликатного сложения. Скажи, болван, чем ты оправдаешься?
Тришка. Да ведь я, сударыня, учился самоучкой. Я тогда же вам докладывал: ну, да извольте отдавать портному.
Г-жа Простакова. Так разве необходимо надобно быть портным, чтобы уметь сшить кафтан хорошенько. Экое скотское рассуждение!
Тришка. Да вить портной-то учился, сударыня, а я нет.
Г-жа Простакова. Ища он же и спорит. Портной учился у другого, другой у третьего, да первоет портной у кого же учился? Говори, скот.
Тришка. Да первоет портной, может быть, шил хуже и моего.
Митрофан (вбегает). Звал батюшку. Изволил сказать: тотчас.
Г-жа Простакова. Так поди же вытащи его, коли добром не дозовешься.
Митрофан. Да вот и батюшка.
Явление III
Те же и Простаков.
Г-жа Простакова. Что, что ты от меня прятаться изволишь? Вот, сударь, до чего я дожила с твоим потворством. Какова сыну обновка к дядину сговору? Каков кафтанец Тришка сшить изволил?
Простаков (от робости запинаясь). Me… мешковат немного.
Г-жа Простакова. Сам ты мешковат, умная голова.
Простаков. Да я думал, матушка, что тебе так кажется.
Г-жа Простакова. А ты сам разве ослеп?
Простаков. При твоих глазах мои ничего не видят.
Г-жа Простакова. Вот каким муженьком наградил меня Господь: не смыслит сам разобрать, что широко, что узко.
Простаков. В этом я тебе, матушка, и верил и верю.
Г-жа Простакова. Так верь же и тому, что я холопям потакать не намерена. Поди, сударь, и теперь же накажи…
Явление IV
Те же и Скотинин.
Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно Не будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась?
Г-жа Простакова. Да вот, братец, на твои глаза пошлюсь. Митрофанушка, подойди сюда. Мешковат ли этот кафтан?
Скотинин. Нет.
Простаков. Да я и сам уже вижу, матушка, что он узок.
Скотинин. Я и этого не вижу. Кафтанец, брат, сшит изряднехонько.
Г-жа Простакова (Тришке). Выйди вон, скот. (Еремеевне.) Поди ж, Еремеевна, дай позавтракать ребенку. Вить, я чаю, скоро и учители придут.
Еремеевна. Он уже и так, матушка, пять булочек скушать изволил.
Г-жа Простакова. Так тебе жаль шестой, бестия? Вот какое усердие! Изволь смотреть.
Еремеевна. Да во здравие, матушка. Я вить сказала это для Митрофана же Терентьевича. Протосковал до самого утра.
Г-жа Простакова. Ах, Мати Божия! Что с тобою сделалось, Митрофанушка?
Митрофан. Так, матушка. Вчера после ужина схватило.
Скотинин. Да видно, брат, поужинал ты плотно.
Митрофан. А я, дядюшка, почти и вовсе не ужинал.
Простаков. Помнится, друг мой, ты что-то скушать изволил.
Митрофан. Да что! Солонины ломтика три, да подовых, не помню, пять, не помню, шесть.
Еремеевна. Ночью то и дело испить просил. Квасу целый кувшинец выкушать изволил.
Митрофан. И теперь как шальной хожу. Ночь всю така дрянь в глаза лезла.
Г-жа Простакова. Какая ж дрянь, Митрофанушка?
Митрофан. Да то ты, матушка, то батюшка.
Г-жа Простакова. Как же это?
Митрофан. Лишь стану засыпать, то и вижу, будто ты, матушка, изволишь бить батюшку.
Простаков (в сторону). Ну, беда моя! Сон в руку!
Митрофан (разнежась). Так мне и жаль стало.
Г-жа Простакова (с досадою). Кого, Митрофанушка?
Митрофан. Тебя, матушка: ты так устала, колотя батюшку.
Г-жа Простакова. Обойми меня, друг мой сердечный! Вот сынок, одно мое утешение.
Скотинин. Ну, Митрофанушка, ты, я вижу, матушкин сынок, а не батюшкин!
Простаков. По крайней мере я люблю его, как надлежит родителю, то-то умное дитя, то-то разумное, забавник, затейник; иногда я от него вне себя и от радости сам истинно не верю, что он мой сын.
Скотинин. Только теперь забавник наш стоит что-то нахмурясь.
Г-жа Простакова. Уж не послать ли за доктором в город?
Митрофан. Нет, нет, матушка. Я уж лучше сам выздоровлю. Побегу-тка теперь на голубятню, так авось-либо…
Г-жа Простакова. Так авось-либо Господь милостив. Поди, порезвись, Митрофанушка.
Объяснение:
Однажды, под прямым влиянием А. С. Пушкина, Жуковский взялся за сочинение литературных сказок в народном стиле. Это было в 1831 году, когда оба поэта жили в Царском Селе. Состоялось своеобразное состязание. Сюжеты разрабатывались сообща. Пушкин написал тогда “Сказку о попе и о работнике его Балде” и “Сказку о царе Салтане”, Жуковский – “Сказку о царе Берендее” и “Cпящую царевну”. Конечно, и в сказках Жуковского видно стихотворное мастерство, но, тем не менее, снова сказалась разность подхода. Жуковский взял за основу литературные сказки – «Шиповник» братьев Гримм (в его переводе «Царевна-шиповник» ) и «Спящая красавица» французского писателя Шарля Перро, объединил оба варианта и переложил стихом. Он русифицировал сказку, введя некоторые русские народные черты. Но все же в ней чувствуется стилистическая близость к французскому источнику: во-первых, образ феи-колдуньи не характерен для русских сказок; во-вторых, рак-предсказатель вообще не русский образ; в- третьих, преобладают романтические мотивы и элементы.
А Пушкин написал свою, неповторимую литературную сказку. Она отличается сюжетом, героями, языком. Нужно отметить стилистическое своеобразие сказки Пушкина и его новаторство:
1. Поэт использует устойчивые повторяющиеся формулы. Экспрессивная лексика
3. В тексте обилие глаголов, придающих событиям динамизм
4. Есть авторская оценка героев
5. Ввел в композицию народные обращения-заклинания к силам природы
6. Вводит в сказку реалистические картины жизни царского двора
Пушкин создал истинно народную сказку, она вобрала все традиции русской народной сказки. Обратясь к народным сказкам, он творчески переработал фольклорные элементы, соединил народные сказочные традиции и литературное новаторство. Несмотря на то, что между сказками о царевнах есть сходства, различий все-таки больше. В пушкинской сказке больше событий, напряженнее сюжет, народный язык, обилие народных выражений, традиционных образов. Написанные по похожему сюжету, они воспринимаются как совершенно разные произведения. В пушкинской - русский дух, народные образы и язык, увлекательный сюжет, интрига, зависть. Его сказка – прямая наследница народной сказки. Многие слова пушкинской сказки как будто произнесены сказителем: «Аль откажешь мне в ответе? »,
Общей чертой характеров поэзии Пушкина и Жуковского считается гуманизм. Но однороден ли этот гуманизм?
У Жуковского были качества доброго человека, он сочувствовал несчастным, принимал участие в их судьбе, заступался даже за политических преступников, ходатайствовал о смягчении участи осужденных. В системе мышления Жуковского его понимание человека было всеобщим. У Пушкина по мере эволюции его мировоззрения складывалось иное понимание человека, его природы, понимание дифференцированности характеров, их обусловленности средой, обстоятельствами, движением истории.
При сопоставлении художественных систем Пушкина и Жуковского одним из определяющих критериев является критерий жизненных ценностей. У Жуковского – вера в предопределенность судьбы, вера в то, что на этой земле надо уповать на провидение. Жизненная философия Пушкина – это философия активной деятельности и борьбы. Противоположность этих двух философских тенденций сказывается даже в поэтике, в стиле, в образной символике.
Такое литературное состязание продолжалось многие годы. За этот период Пушкиным и Жуковским были написаны большое количество сказок, некоторые из них были созданы на основе одного и того же сюжета народной сказки. Но так изменены, дополнены, что воспринимаются как совершенно разные произведения. В итоге один из писателей все же признал свое поражение перед талантом другого.
Жуковский присылает Пушкину портрет с надписью “Победителю ученику от побежденного учителя