В ночь наступления Нового Года землю укрыла снежная шуба. Заблестели, засверкали снежинки в свете фонарей. Улицы опустели. Люди разошлись по домам, по гостям. Только окна светятся.
Если заглянуть в окна, можно увидеть там наряженные елки, игрушки и светящиеся гирлянды. Люди накрывают на столы. А в больших городах около высоких городских елок собираются толпы людей, которые хотят встретить Новый Год на праздничном гулянье.
По темным дорогам изредка проезжают только такси, светя фарами. Но я мечтаю: вот бы встретить как-нибудь на пустой дороге необычную процессию. То есть сани Деда Мороза, в которых он развозит подарки. Это моя фантазия. Я представляю, что эти сани красные, все расцвеченные гирляндами, увешанные бубенчиками. Согласно сказке, их везут два волшебных оленя. Внутри саней сидят Дед Мороз и Снегурочка. Они еле помещаются среди мешков с подарками.
Может быть, Дед Мороз со Снегурочкой действительно ездят по дорогам под Новый Год, только на таких же аэросанях. Или в красном разукрашенном фургончике, там, где снега маловато для саней. И я мечтаю их увидеть воочию. Вдруг когда-нибудь я случайно выгляну в окно, и увижу, как они проезжают. Или они даже приедут ко мне домой и подарят всей моей семье подарки.
Из города на подводе приехал фотограф! Фотограф прибыл за полдень, и по этому случаю занятия в школе были прерваны. Учитель и учительница - муж с женою - стали думать, где поместить фотографа на ночевку. Решили поместить его в заезжий дом, но вмешалась тетка Авдотья. Фотограф был пристроен на ночь у десятника сплавконторы. Жил в нашем селе грамотный, деловой, всеми уважаемый человек Илья Иванович Чехов. Происходил он из ссыльных. Всем хотелось угодить фотографу, чтобы оценил он заботу о нем и снимал бы ребят как полагается, хорошо снимал. Весь длинный зимний вечер школьники гужом ходили по селу, гадали, кто где сядет, кто во что оденется и какие будут распорядки. Решение вопроса о распорядках выходило не в нашу с Санькой пользу. Прилежные ученики сядут впереди, средние - в середине, плохие - назад - так было порешено. Ни в ту зиму, ни во все последующие мы с Санькой не удивляли мир прилежанием и поведением, нам и на середину рассчитывать было трудно. Быть нам сзади, где и не разберешь, кто заснят? Ты или не ты? Мы полезли в драку, чтоб боем доказать, что мы - люди пропащие.. . Но ребята прогнали нас из своей компании, даже драться с нами не связались. Тогда пошли мы с Санькой на увал и стали кататься с такого обрыва, с какого ни один разумный человек никогда не катался. Ухарски гикая, ругаясь, мчались мы не просто так, в погибель мчались, поразбивали о каменья головки санок, коленки посносили, вывалялись, начерпали полные катанки снегу. Ночью наступила расплата за отчаянный разгул - у меня заболели ноги. бабушка и, нашарив меня в темноте, перво-наперво дала затрещину. Потом долго натирала мои ноги нашатырным спиртом. Спирт она втирала основательно, досуха. Не уснул я в ту ночь. Ни молитва бабушкина, ни нашатырный спирт, ни привычная шаль, особенно ласковая и целебная оттого, что мамина, не принесли облегчения. Я бился и кричал на весь дом. Утром бабушка унесла меня в баню - сам я идти уже не мог. Долго растирала бабушка мои ноги запаренным березовым веником, грела их над паром от каленых камней, парила сквозь тряпку всего меня, макая веник в хлебный квас, и в заключение опять же натерла нашатырным спиртом. В школу я не ходил больше недели. Бабушка меня лечила и баловала, давала варенья, брусницы, настряпала отварных сушек, которые я очень любил. Потом учитель пришёл навестить. Принёс показать фотографию. Далее идёт речь об учителях и школе.
Если заглянуть в окна, можно увидеть там наряженные елки, игрушки и светящиеся гирлянды. Люди накрывают на столы. А в больших городах около высоких городских елок собираются толпы людей, которые хотят встретить Новый Год на праздничном гулянье.
По темным дорогам изредка проезжают только такси, светя фарами. Но я мечтаю: вот бы встретить как-нибудь на пустой дороге необычную процессию. То есть сани Деда Мороза, в которых он развозит подарки. Это моя фантазия. Я представляю, что эти сани красные, все расцвеченные гирляндами, увешанные бубенчиками. Согласно сказке, их везут два волшебных оленя. Внутри саней сидят Дед Мороз и Снегурочка. Они еле помещаются среди мешков с подарками.
Может быть, Дед Мороз со Снегурочкой действительно ездят по дорогам под Новый Год, только на таких же аэросанях. Или в красном разукрашенном фургончике, там, где снега маловато для саней. И я мечтаю их увидеть воочию. Вдруг когда-нибудь я случайно выгляну в окно, и увижу, как они проезжают. Или они даже приедут ко мне домой и подарят всей моей семье подарки.
Фотограф прибыл за полдень, и по этому случаю занятия в школе были прерваны.
Учитель и учительница - муж с женою - стали думать, где поместить фотографа на ночевку.
Решили поместить его в заезжий дом, но вмешалась тетка Авдотья.
Фотограф был пристроен на ночь у десятника сплавконторы. Жил в нашем селе грамотный, деловой, всеми уважаемый человек Илья Иванович Чехов. Происходил он из ссыльных.
Всем хотелось угодить фотографу, чтобы оценил он заботу о нем и снимал бы ребят как полагается, хорошо снимал.
Весь длинный зимний вечер школьники гужом ходили по селу, гадали, кто где сядет, кто во что оденется и какие будут распорядки. Решение вопроса о распорядках выходило не в нашу с Санькой пользу. Прилежные ученики сядут впереди, средние - в середине, плохие - назад - так было порешено. Ни в ту зиму, ни во все последующие мы с Санькой не удивляли мир прилежанием и поведением, нам и на середину рассчитывать было трудно. Быть нам сзади, где и не разберешь, кто заснят? Ты или не ты? Мы полезли в драку, чтоб боем доказать, что мы - люди пропащие.. . Но ребята прогнали нас из своей компании, даже драться с нами не связались. Тогда пошли мы с Санькой на увал и стали кататься с такого обрыва, с какого ни один разумный человек никогда не катался. Ухарски гикая, ругаясь, мчались мы не просто так, в погибель мчались, поразбивали о каменья головки санок, коленки посносили, вывалялись, начерпали полные катанки снегу.
Ночью наступила расплата за отчаянный разгул - у меня заболели ноги.
бабушка и, нашарив меня в темноте, перво-наперво дала затрещину. Потом долго натирала мои ноги нашатырным спиртом. Спирт она втирала основательно, досуха.
Не уснул я в ту ночь. Ни молитва бабушкина, ни нашатырный спирт, ни привычная шаль, особенно ласковая и целебная оттого, что мамина, не принесли облегчения. Я бился и кричал на весь дом.
Утром бабушка унесла меня в баню - сам я идти уже не мог. Долго растирала бабушка мои ноги запаренным березовым веником, грела их над паром от каленых камней, парила сквозь тряпку всего меня, макая веник в хлебный квас, и в заключение опять же натерла нашатырным спиртом.
В школу я не ходил больше недели. Бабушка меня лечила и баловала, давала варенья, брусницы, настряпала отварных сушек, которые я очень любил.
Потом учитель пришёл навестить. Принёс показать фотографию.
Далее идёт речь об учителях и школе.