Бал происходит 31 декабря, накануне нового 1810 года, но это не только наступление нового года по календарю: бал приносит новое и в судьбы, мысли, чувства главных героев. Л.Н.Толстой подробно описывает последние приготовления к балу в семье Ростовых, их переживания, что "не устроится все так, как было нужно", хлопоты и беспокойство Наташи - ведь это ее первый бал! И ей хочется, чтобы все было "как нельзя лучше": она поправляет ленту Соне и прикалывает току ма-тери. И это лишь малая часть тех забот, которые она на себя возложила. Юбка Наташи оказывается длинна. Мне кажется, что она еще не повзрослела, что в душе она еще совершеннейший ребенок, не так давно говоривший первому "поклоннику" Борису "целуй куклу!" или не давеча, как вчера, матери: "Не за-муж, а так." Она такая же "чистая и воздушная", как и ее платье. Рядом с приготовлениями у Ростовых мы видим краткое описание приготовлений Перонской, но, несмотря на то, что Толстой говорит "точно то же, что у Ростовых", сразу бросается в глаза повторенное несколько раз слово "старая", то есть для абсо-лютного большинства этот бал стоит в ряду таких же балов. "В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты" едет Наташа на бал и представляет то, что ее там ожидает: музыку, цветы, танцы, общество блестящей молодежи Петербурга. В таком же полумраке, предшествующем свету, она увидит раненого князя Андрея и попросит у него прощения. Казалось бы, в похожем полумраке театральной ложи она встретит и Анатоля Курагина, но это станет ее переходом не к свету, а к тьме страдания, мукам совести, к душевной боли. Таким образом, перемена состояния окружающего мира сопутствует Наташе в пере-ломные моменты ее жизни. Пройдя по освещенной лестнице, Наташа вспоминает,"как ей надо было себя держать на бале", но манера эта ей не идет, она "не могла принять того, что сделало бы ее смешной", не зная этого, но чувствуя. Кровь, которая "стала стучать у ее сердца" остаться Наташей - очаровательной девочкой-подростком, тоненькой, но бесконечно тихой: "... ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой..."
Л.Н.Толстой подробно описывает последние приготовления к балу в семье Ростовых, их переживания, что "не устроится все так, как было нужно", хлопоты и беспокойство Наташи - ведь это ее первый бал! И ей хочется, чтобы все было "как нельзя лучше": она поправляет ленту Соне и прикалывает току ма-тери. И это лишь малая часть тех забот, которые она на себя возложила. Юбка Наташи оказывается длинна. Мне кажется, что она еще не повзрослела, что в душе она еще совершеннейший ребенок, не так давно говоривший первому "поклоннику" Борису "целуй куклу!" или не давеча, как вчера, матери: "Не за-муж, а так." Она такая же "чистая и воздушная", как и ее платье. Рядом с приготовлениями у Ростовых мы видим краткое описание приготовлений Перонской, но, несмотря на то, что Толстой говорит "точно то же, что у Ростовых", сразу бросается в глаза повторенное несколько раз слово "старая", то есть для абсо-лютного большинства этот бал стоит в ряду таких же балов.
"В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты" едет Наташа на бал и представляет то, что ее там ожидает: музыку, цветы, танцы, общество блестящей молодежи Петербурга. В таком же полумраке, предшествующем свету, она увидит раненого князя Андрея и попросит у него прощения. Казалось бы, в похожем полумраке театральной ложи она встретит и Анатоля Курагина, но это станет ее переходом не к свету, а к тьме страдания, мукам совести, к душевной боли. Таким образом, перемена состояния окружающего мира сопутствует Наташе в пере-ломные моменты ее жизни.
Пройдя по освещенной лестнице, Наташа вспоминает,"как ей надо было себя держать на бале", но манера эта ей не идет, она "не могла принять того, что сделало бы ее смешной", не зная этого, но чувствуя. Кровь, которая "стала стучать у ее сердца" остаться Наташей - очаровательной девочкой-подростком, тоненькой, но бесконечно тихой: "... ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой..."