Песни и летописи
песни - жанр народно-поэтического творчества.
они возникли в период борьбы с монгольским нашествием,
о чем свидетельствует одна из наиболее ранних песен такого
рода - песня о щелкане.
события, о которых говорится в песне, связаны с тверским
восстанием 1327 года против наместника золотоордынского
хана в твери шlевкала (чолхана. цолкана, щелкана деневича,
как именуют его летописи). шевкал «сотворил великие
гонения на христиан - насилие, грабеж, избиение и поругание».
восстание против шевкала возникло вроде бы внезапно, сти-
хийно диакон-тверянин, прозвище ему дудко» повел
лошадь на водопой, татары же, увидев ее, отняли». за дьякона
вступились жители, началась схватка, перешедшая в мятеж:
и ударили во все колокола, и восстал город. и сразу же собрал-
ся весь и кликнули тверии, и стали избивать татар, где
кого поймают, пока не убили самого шевкала».
летописец сообщает, что, узнав о смерти своего наместника,
узбек, татарский хан, «зимой послал paть на
и убили они множество людей, а иных взяли в плен, а тверь
и все тверские города предали огню». обо всём этом повеству-
ется в летописи.
песня о щелкане и близка летописному рас-
сказу, и во многом от него отличается. летописная запись по-
следовательна и строга в отборе фактов и их описании. поступ-
ки персонажей мотивированны, сюжет в летописи напряженный,
драматический. летописец неуклонно подводит к основному
выводу: обиды, которые чинятся татарами тверским жителям,
неизбежно должны людей к возмущению, взрыву.
в песне такой конфликт также присутствует:
и втaпоры млад щелкан
он судьёю насел
в тверь ту старую,
в тверь ту богатую.
а немного он судьею сидел:
и вдовы-то бесчестити,
красны девицы позорити,
надо всеми наругатися,
пад домами насмехатися.
главные тезисы
О поэте Басе написано очень много книг и статей. Особенно, в последние триста лет. Александр Долин, известный поэт - переводчик и японист пишет о Басе так:"
"Басё отчетливо осознавал свое призвание художника, который следует по пути мастера, поднимающегося над суетой и увидеть в мгновении проблеск вечности. " В этой формуле сути творчества Басе, на мой, личный взгляд, есть "алмазная формула сути всей японской поэзии. Через призму падения на землю лепестка хризантемы, лепет горного ручья, прикосновения ветра к цветущей ветке сливы, показать некую надмирность читателю ощутить дыхание вечности и понять себя самого. Быть может. Попробовать. Попытаться. И мир станет осязаемое для тебя. Ты научишься его понимать. Отвечать на его движения. На его незримый зов. На трепет души другого человека.
Поэзия Японии богата и другими именами, кроме легендарного Басе, но не один из них, других поэтов, не реформировал и не наполнил такой красотой деталь, частность "окунувшуюся в вечность" , звучащую внутренним рефреном, напряженным повтором в строках, и никто до него не довел до такого внутреннего, напряженного совершенства строку, не вытянутую в линию, а падающую на рисовую бумагу, как камешки с отвесной скалы… Трехстишие –хокку ( или - хейкку) именно при Басё, во время Басе, во время совершенствования традиций, приобрело лаконично ограненную, " бриллиантовую " законченность, которую мы все прекрасно знаем теперь. И любим. И, уже не читаем, скорее, а вдыхаем. Впитываем в себя. Ощущаем как неотъемлемую часть культуры Японии, как портрет страны. Как ее Суть.
Сказитель начинает «старыми словами» печальную повесть о походе князя Игоря Святославича. Он собирается рассказать всё как было, не беря пример с «вещего Бояна», который «растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками» и начинал каждую свою песнь с давних времён, возлагая свои «вещие персты на живые струны».
Сказитель начинает повесть с киевского князя Владимира (Красно Солнышко) и заканчивает князем Игорем, который исполнился ратного духа и повёл свои полки на половцев. Поход начался с мрачного предзнаменования — солнечного затмения. Но ум князя был охвачен страстным желанием отведать воды из Дона Великого. Несмотря на плохую примету, он велел своей верной дружине садиться на боевых коней, дабы посмотреть на синий Дон.
В землю половецкую Игорь отправился не один, а со своим родным братом, могучим Всеволодом Святославичем. Воины Всеволода, «с конца копья вскормленные», уже ждали под Курском начала похода.
На всём пути в половецкие степи Игоря сопровождали плохие знамения. От тьмы посреди дня поднялся «свист звериный», на вершине дерева пробудился злой дух Див, ночи грозами полыхают, а Игорь идёт вперёд.