Здравствуй, Мцыри! Я слышал о твоей судьбе. Знаю, что ты хотел свободы... Однако, зря, совершенно зря, потратил ты свои молодые силы на этот необдуманый побег. Ты не знаешь жизни, она вовсе не такая, какой ты её себе рисовал в своих мечтах. Она сложная. Ты хотел свободы -- получил истощение и бессилие. Хотел подвигов, героизма и и славы в бою -- получил же смертельную рану, конечно, ты победил барса, молодец, выхода у тебя просто не было, не мог иначе, понимаю. Хотел увидеть дом и родных, но знал ли ты о них? Может твой отец давно уж был убит русским казаком? А мать, потеряв мужа и сына умерла от горя? Нет, ты ничего не знал, не знал и рвался неведано куда. Туда тебя звало твоё сердце, сердце оно верный путеводитель, но только, если при этом человек думает, что называется "холодной головой". Последнего, увы у тебя не было. Была только храбрость, излишняя храбрость. Ты оказался неблагодарным человеком, тебя от возможной смерти во младенчестве, а ты спрашиваешь у старенького монаха: "Зачем?" Ты сам жалел себя, сам делал себя несчастным! Из тихой монашеской обители ты "построил" тюрьму! Для чего? Если ты был счастлив, то почему ты решил загубить себя?! Почему решил сдаться?! Неужели, нельзя было просто поговорить с другими монахами и сказать им, что ты хочешь вернуться домой? Думаешь, никто бы тебя не понял?! Никто бы тебе не в этом?! Старый монах, тот, которому ты рассказал о своих чувствах, он, думаешь, не понял тебя? Он тебя, когда ты был ещё ребенком, потому что хотел, чтобы ты жил, он и полюбил тебя, как родной отец! Если бы он любил тебя, не пришел бы к тебе сейчас, в трудную минуту жизни. Но ты этого не понял, жаль.
Я слышал о твоей судьбе. Знаю, что ты хотел свободы...
Однако, зря, совершенно зря, потратил ты свои молодые силы на этот необдуманый побег.
Ты не знаешь жизни, она вовсе не такая, какой ты её себе рисовал в своих мечтах. Она сложная. Ты хотел свободы -- получил истощение и бессилие. Хотел подвигов, героизма и и славы в бою -- получил же смертельную рану, конечно, ты победил барса, молодец, выхода у тебя просто не было, не мог иначе, понимаю. Хотел увидеть дом и родных, но знал ли ты о них? Может твой отец давно уж был убит русским казаком? А мать, потеряв мужа и сына умерла от горя? Нет, ты ничего не знал, не знал и рвался неведано куда. Туда тебя звало твоё сердце, сердце оно верный путеводитель, но только, если при этом человек думает, что называется "холодной головой". Последнего, увы у тебя не было. Была только храбрость, излишняя храбрость. Ты оказался неблагодарным человеком, тебя от возможной смерти во младенчестве, а ты спрашиваешь у старенького монаха: "Зачем?"
Ты сам жалел себя, сам делал себя несчастным! Из тихой монашеской обители ты "построил" тюрьму! Для чего? Если ты был счастлив, то почему ты решил загубить себя?!
Почему решил сдаться?! Неужели, нельзя было просто поговорить с другими монахами и сказать им, что ты хочешь вернуться домой? Думаешь, никто бы тебя не понял?! Никто бы тебе не в этом?! Старый монах, тот, которому ты рассказал о своих чувствах, он, думаешь, не понял тебя? Он тебя, когда ты был ещё ребенком, потому что хотел, чтобы ты жил, он и полюбил тебя, как родной отец! Если бы он любил тебя, не пришел бы к тебе сейчас, в трудную минуту жизни. Но ты этого не понял, жаль.
Выздоравливай, надеюсь, что ты поправишься.