«Теперь уже редко бываю в тех местах: занесло, затянуло, заилило, забило песком последние сеймские омута. Вот, говорят, раньше реки были глубже... Зачем же далеко в историю забираться? В не так далекое время любил я наведываться под Липино, верстах в двадцати пяти от дома. В самый раз против древнего обезглавленного кургана, над которым в знойные дни завсегда парили коршуны, была одна заветная яма. В этом месте река, упершись в несокрушимую девонскую глину, делает поворот с таким норовом, что начинает крутить целиком весь омут, создавая обратнокруговое течение». Автор рассказывает о природе, о ее силе, красоте и величии. Раньше в омуте ловили рыбу, а потом омута не стало. И река измельчала. В этих местах жил старый Акимыч, хороший знакомый автора. Акимыч был на фронте. Его тяжело ранило, он был контужен. Это был глубоко порядочный и трудолюбивый человек. Однажды автор встретил его. Акимыч нес лопату. Автор спросил, куда он идет и зачем ему лопата. Старик с досадой отмахнулся от вопроса. Автор и старик часть пути шли вместе. И вдруг Акимыч сказал автору: «Вот, гляди...». Рядом с дорогой валялась кукла. «Большая и все еще миловидная лицом, с легкой, едва обозначенной улыбкой на припухлых по-детски губах. Но светлые шелковистые волосы на голове были местами обожжены, глаза выдавлены, а на месте носа зияла дыра, прожженная, должно быть, сигаретой. Кто-то сорвал с нее платье, а голубенькие трусики сдернул до самых башмаков, и то место, которое прежде закрывалось ими, тоже было истыкано сигаретой». Акимыч решил похоронить куклу. Зрелище изуродованной игрушки было для него очень тяжелым: «Так мне нехорошо видеть это! Аж сердце комом сожмется... Может, со мной с войны такое. На всю жизнь нагляделся я человечины... Вроде и понимаешь: кукла. Да ведь облик-то человеческий. Иную так сделают, что и от живого дитя не отличишь. И плачет по-людски. И когда это подобие валяется растерзанное у дороги — не могу видеть. Колотит меня всего». Акимыч выкопал для куклы могилку и закопал ее. Потом он с болью сказал: «Всего не закопать».
Никогда раньше я не читал такой сказки, как «Теплый хлеб » К. Г. Паустовского. Кажется, будто это и не сказка вовсе, а быль. А может быть, не такое уж и чудо, что злой, необдуманный поступок грубияна Фильки вызвал страшную стужу, от которой могла погибнуть целая деревня? Ведь никто не может знать заранее, как отзовется в дальнейшем наше слово или дело… Чему же учит эта необычная сказка? А учит она тому, что в народе всегда почиталось больше всего, — добру, милосердию, терпению, справедливости. Не зря говорит Филькина бабушка, что все беды происходят «от злобы людской» , «от охлаждения сердца» . Холодное, жестокое сердце — неживое. Оно сеять вокруг одни лишь несчастья. Я думаю, именно поэтому так долго принюхивался обиженный конь к Филькиному хлебу: решал, действительно ли он « не злой человек ». А еще в сказке прославляются дружба, взаимовыручка, умение прощать чужие ошибки и стремление исправлять свои. Хорошо, когда рядом надежные друзья, не боящиеся ни страшного холода, ни тяжелой работы, готовые прийти на даже если вина твоя очень велика.
Чему же учит эта необычная сказка? А учит она тому, что в народе всегда почиталось больше всего, — добру, милосердию, терпению, справедливости. Не зря говорит Филькина бабушка, что все беды происходят «от злобы людской» , «от охлаждения сердца» . Холодное, жестокое сердце — неживое. Оно сеять вокруг одни лишь несчастья. Я думаю, именно поэтому так долго принюхивался обиженный конь к Филькиному хлебу: решал, действительно ли он « не злой человек ». А еще в сказке прославляются дружба, взаимовыручка, умение прощать чужие ошибки и стремление исправлять свои. Хорошо, когда рядом надежные друзья, не боящиеся ни страшного холода, ни тяжелой работы, готовые прийти на даже если вина твоя очень велика.