Рассказ начат в конце июля — начале августа 1959 года в посёлке Черноморском на западе Крыма, куда Солженицын был приглашён друзьями по казахстанской ссылке супругами Николаем Ивановичем и Еленой Александровной Зубовыми, которые поселились там в 1958 году. Рассказ закончен в декабре того же года.
Солженицын передал рассказ Твардовскому 26 декабря 1961 года. Первое обсуждение в журнале состоялось 2 января 1962 года. Твардовский считал, что это произведение не может быть напечатано. Рукопись осталась в редакции. Узнав, что цензура вырезала из «Нового мира» (1962, № 12) воспоминания Вениамина Каверина о Михаиле Зощенко, Лидия Чуковская записала в своём дневнике 5 декабря 1962 года:
…А вдруг и Солженицына вторую вещь не напечатают? Мне она полюбилась более первой. Та ошеломляет смелостью, потрясает материалом, — ну, конечно, и литературным мастерством; а «Матрёна»… тут уже виден великий художник, человечный, возвращающий нам родной язык, любящий Россию, как Блоком сказано, смертельно оскорблённой любовью. <…> Вот и сбывается пророческая клятва Ахматовой:
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Сохранил — возродил — з/к Солженицын[2].
После успеха рассказа «Один день Ивана Денисовича» Твардовский решился на повторное редакционное обсуждение и подготовку рассказа к печати. В те дни Твардовский записал в своём дневнике:
К сегодняшнему приезду Солженицына перечитал с пяти утра его «Праведницу». Боже мой, писатель. Никаких шуток. Писатель, единственно озабоченный выражением того, что у него лежит «на базе» ума и сердца. Ни тени стремления «попасть в яблочко», потрафить, облегчить задачу редактора или критика, — как хочешь, так и выворачивайся, а я со своего не сойду. Разве что только дальше могу пойти[3].
Название «Матрёнин двор» предложено Александром Твардовским перед публикацией и утверждено в ходе редакционного обсуждения 26 ноября 1962 года:
«Название не должно быть таким назидательным», — аргументировал Александр Трифонович. «Да, не везёт мне у вас с названиями», — отозвался, впрочем довольно добродушно, Солженицын[4].
Рассказ был опубликован в январской тетради «Нового мира» за 1963 год (страницы 42—63) вместе с рассказом «Случай на станции Кочетовка»[5] под общей шапкой «Два рассказа»[6].
В отличие от первого опубликованного произведения Солженицына — «Один день Ивана Денисовича», в целом положительно принятого критикой, «Матрёнин двор» вызвал волну споров и дискуссий в советской прессе. Позиция автора в рассказе оказалась в центре критической дискуссии на страницах «Литературной России» зимой 1964 года. Её началу послужила статья молодого писателя Л. Жуховицкого «Ищу соавтора!».
В 1989 году «Матрёнин двор» стал первой после многолетнего замалчивания публикацией текстов Александра Солженицына в СССР. Рассказ был напечатан в двух номерах журнала «Огонёк» (1989, № 23, 24) огромным тиражом более 3 миллионов экземпляров. Солженицын объявил публикацию «пиратской», так как она была осуществлена без его согласия.
Незвичайна і багата на пригоди біографія поета-романтика Дж. Байрона наклала відбиток на його творчість. Він належав до аристократичної, але збіднілої родини. У десятирічному віці після смерті діда Байрон успадкував титул лорда. Ще студентом Кембріджського університету почав писати вірші, та відомий став після опублікування поеми "Паломництво Чайльда-Гарольда". Байрон багато подорожував, цікавився історією, був учасником визвольного руху в Італії, долучився до лав грецьких повстанців.
Поеми Байрона побудовані як лірична сповідь героя, який втілює риси непересічної особистості і є носієм вірувань та ідей своєї хворої доби. Ці поеми-сповіді є найвищим творчим досягненням англійського поета-романтика. Саме романтикою овіяний образ українського гетьмана Мазепи. Байрон, як свідчить поема "Мазепа", цікавився історією України і, на відміну від російських письменників, симпатизував Мазепі.
Після поразки шведів під Полтавою король Карл XII зупинився перепочити в лісі. Він ліг під деревом, тамуючи біль від ран. До нього приєднався гетьман Мазепа, але король помітив, що перш ніж лягти відпочити, козацький гетьман:
...обійняв свого коня
За шию, наче той рідня,
І не зважаючи на втому,
Підкинув листя вороному,
Обер на спині вогкий" пил,
Звільнив з оброті і вудил...
Короля вразило таке трепетне ставлення до тварини, і він попросив гетьмана розповісти, за що той так шанує свого коня. Козацький гетьман відповів, що не добром поминає "ту школу, де навчивсь їзди". Це заінтригувало короля, і Мазепа задовольнив його цікавість розповіддю про службу пажем за юних літ при дворі короля Яна-Казиміра. Юний і вродливий Мазепа закохався у молоду дружину ясновельможного пана:
Рассказ начат в конце июля — начале августа 1959 года в посёлке Черноморском на западе Крыма, куда Солженицын был приглашён друзьями по казахстанской ссылке супругами Николаем Ивановичем и Еленой Александровной Зубовыми, которые поселились там в 1958 году. Рассказ закончен в декабре того же года.
Солженицын передал рассказ Твардовскому 26 декабря 1961 года. Первое обсуждение в журнале состоялось 2 января 1962 года. Твардовский считал, что это произведение не может быть напечатано. Рукопись осталась в редакции. Узнав, что цензура вырезала из «Нового мира» (1962, № 12) воспоминания Вениамина Каверина о Михаиле Зощенко, Лидия Чуковская записала в своём дневнике 5 декабря 1962 года:
…А вдруг и Солженицына вторую вещь не напечатают? Мне она полюбилась более первой. Та ошеломляет смелостью, потрясает материалом, — ну, конечно, и литературным мастерством; а «Матрёна»… тут уже виден великий художник, человечный, возвращающий нам родной язык, любящий Россию, как Блоком сказано, смертельно оскорблённой любовью. <…> Вот и сбывается пророческая клятва Ахматовой:
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Сохранил — возродил — з/к Солженицын[2].
После успеха рассказа «Один день Ивана Денисовича» Твардовский решился на повторное редакционное обсуждение и подготовку рассказа к печати. В те дни Твардовский записал в своём дневнике:
К сегодняшнему приезду Солженицына перечитал с пяти утра его «Праведницу». Боже мой, писатель. Никаких шуток. Писатель, единственно озабоченный выражением того, что у него лежит «на базе» ума и сердца. Ни тени стремления «попасть в яблочко», потрафить, облегчить задачу редактора или критика, — как хочешь, так и выворачивайся, а я со своего не сойду. Разве что только дальше могу пойти[3].
Название «Матрёнин двор» предложено Александром Твардовским перед публикацией и утверждено в ходе редакционного обсуждения 26 ноября 1962 года:
«Название не должно быть таким назидательным», — аргументировал Александр Трифонович. «Да, не везёт мне у вас с названиями», — отозвался, впрочем довольно добродушно, Солженицын[4].
Рассказ был опубликован в январской тетради «Нового мира» за 1963 год (страницы 42—63) вместе с рассказом «Случай на станции Кочетовка»[5] под общей шапкой «Два рассказа»[6].
В отличие от первого опубликованного произведения Солженицына — «Один день Ивана Денисовича», в целом положительно принятого критикой, «Матрёнин двор» вызвал волну споров и дискуссий в советской прессе. Позиция автора в рассказе оказалась в центре критической дискуссии на страницах «Литературной России» зимой 1964 года. Её началу послужила статья молодого писателя Л. Жуховицкого «Ищу соавтора!».
В 1989 году «Матрёнин двор» стал первой после многолетнего замалчивания публикацией текстов Александра Солженицына в СССР. Рассказ был напечатан в двух номерах журнала «Огонёк» (1989, № 23, 24) огромным тиражом более 3 миллионов экземпляров. Солженицын объявил публикацию «пиратской», так как она была осуществлена без его согласия.
Сюжет
Незвичайна і багата на пригоди біографія поета-романтика Дж. Байрона наклала відбиток на його творчість. Він належав до аристократичної, але збіднілої родини. У десятирічному віці після смерті діда Байрон успадкував титул лорда. Ще студентом Кембріджського університету почав писати вірші, та відомий став після опублікування поеми "Паломництво Чайльда-Гарольда". Байрон багато подорожував, цікавився історією, був учасником визвольного руху в Італії, долучився до лав грецьких повстанців.
Поеми Байрона побудовані як лірична сповідь героя, який втілює риси непересічної особистості і є носієм вірувань та ідей своєї хворої доби. Ці поеми-сповіді є найвищим творчим досягненням англійського поета-романтика. Саме романтикою овіяний образ українського гетьмана Мазепи. Байрон, як свідчить поема "Мазепа", цікавився історією України і, на відміну від російських письменників, симпатизував Мазепі.
Після поразки шведів під Полтавою король Карл XII зупинився перепочити в лісі. Він ліг під деревом, тамуючи біль від ран. До нього приєднався гетьман Мазепа, але король помітив, що перш ніж лягти відпочити, козацький гетьман:
...обійняв свого коня
За шию, наче той рідня,
І не зважаючи на втому,
Підкинув листя вороному,
Обер на спині вогкий" пил,
Звільнив з оброті і вудил...
Короля вразило таке трепетне ставлення до тварини, і він попросив гетьмана розповісти, за що той так шанує свого коня. Козацький гетьман відповів, що не добром поминає "ту школу, де навчивсь їзди". Це заінтригувало короля, і Мазепа задовольнив його цікавість розповіддю про службу пажем за юних літ при дворі короля Яна-Казиміра. Юний і вродливий Мазепа закохався у молоду дружину ясновельможного пана: