Почему легкомысленный хвастун Хлестаков не был разаблачен опытным городничим, который "мошенников над мошенниками обманывал"? Очень просто: потому что Хлестаков - не мошенник. Он ведь не называл себя ревизором, а спросить, не ревизор ли он, никому в голову не пришло.
Хлестаков абсолютно искренен. Сам Гоголь писал в письме Пушкину в 1836 году, вскоре после премьеры "Ревизора": "Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит. Он развернулся, он в духе, видит, что всё идет хорошо, его слушают - и по тому одному он говорит плавнее, развязнее, говорит от души".
Другими словами, Хлестаков врет не с целью обмануть других ради выгоды - если бы это было так, его бы в момент разоблачили. Нет, Хлестаков врет вдохновенно, как говорят, "из любви к искусству". Он обожает быть в центре внимания, а тут такой случай! Поэтому ни городничий, ни чиновники города Эн не смогли "раскусить" его.
Почему легкомысленный хвастун Хлестаков не был разаблачен опытным городничим, который "мошенников над мошенниками обманывал"? Очень просто: потому что Хлестаков - не мошенник. Он ведь не называл себя ревизором, а спросить, не ревизор ли он, никому в голову не пришло.
Хлестаков абсолютно искренен. Сам Гоголь писал в письме Пушкину в 1836 году, вскоре после премьеры "Ревизора": "Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит. Он развернулся, он в духе, видит, что всё идет хорошо, его слушают - и по тому одному он говорит плавнее, развязнее, говорит от души".
Другими словами, Хлестаков врет не с целью обмануть других ради выгоды - если бы это было так, его бы в момент разоблачили. Нет, Хлестаков врет вдохновенно, как говорят, "из любви к искусству". Он обожает быть в центре внимания, а тут такой случай! Поэтому ни городничий, ни чиновники города Эн не смогли "раскусить" его.