впервые легенда была опубликована в 1949 году в газете "уральский рабочий". автор статьи леонид федоров пересказывает ее со слов некоего деда анисифора, который в свою очередь слышал ее в детстве от старого охотника-манси. издательство "азимут" использовало ее в сборнике топонимических легенд "жил-был седой урал"
давно это было, так давно, что на этих горах с тех пор сто раз вырастал новый лес, а старый валился и сгнивал. жило тогда в этих местах племя, что имело тамгу с изображением филина, и было оно также мудро и зорко, как эта ночная птица. молодые охотники племени были сильны и смелы, старики – мудры, а девушки – красивы. но краше всех была дочь старого тошема – красавица нейва. было у старика двое сыновей, но старший погиб в схватке с медведем, а младший не вернулся с гор, куда ушел добывать белку. и остался старик с дочерью нейвой. незаметно выросла девушка, расцвела, как лесной цветок. и хороша же была она! тонкая да стройная, как молодая рябинка, радовала она глаза всем – и старым, и молодым.

много охотников приходило к ее отцу, предлагая за нее богатый выкуп. но качал головой старый тошем и отсылал их к дочери: пусть сама выбирает. единственной радостью для него была красавица-дочка, и не хотел он видеть ее женой нелюбимого человека. а нейва в ответ парням, как и отец, качала головой и смеялась, и смех ее был как журчанье лесного ключа. за этот смех и звали ее нейвой.
и только один молодой охотник – смелый и отважный таватуй, не был с поклоном у тошема. еще только двадцать зим видели его глаза, а был он могуч и силен, как лось, один на один выходя на медведя. копье, брошенное его рукой, летело на сорок локтей дальше, чем мог добросить самый сильный охотник племени, и стрела его не знала промаха. но сердцем таватуй был прост, как ребенок, и хоть слушали его советы старики, и был он опытен в бою, на охоте, но карие глаза нейвы не взволновали его кровь. видел он в красавице-девушке подругу детских игр, и не замечал, что выросла она в женщину. как и в детстве, при встрече с ней, он со смехом высыпал ей в колени гроздья рябина для бус или дарил пойманную белку. а девушка, встретив его взгляд, смущалась, и бронзовые щечки ее румянились. но ничего не замечал молодой охотник.

шло время, племя кочевало по дремучим лесам, било зверя и ловило в озерах рыбу. по вечерам у костров молодежь пела песни или слушала рассказы стариков. ничто не нарушало мирной жизни лесных охотников до поры, пока не стали приходить тревожные слухи. появились с востока в озерной долине воинственные люди. смуглые, верхом на быстроногих конях, с болтающимися на копьях конскими хвостами, жгли и сметали они на своем пути легкие жилища охотников. детям разбивали головы о камни, мучили и убивали женщин, а мужчин угоняли в рабство. страх и тревога овладели племенем. день и ночь сидели старики у костров, придумывая, как избежать великой беды. а когда стали приходить спасшиеся от пришельцев, израненные, истекающие кровью люди, отдал шаман приказ уходить в горы, покрытые непроходимым лесом.
но возмутился молодой таватуй. с гневом ударил он палицей по костру так, что брызнули в разные стороны огненные снопы и, вскочив на ноги проклял трусливого шамана. долго и горячо говорил молодой охотник, убеждая, что лучше погибнуть в бою, чем жить в рабстве. горы не спасут, враг настигнет и там, и больше уходить будет некуда. звучали в его словах такая сила и правда, что все, как один, схватив оружие стали готовиться к бою.
напрасно пытался шаман убедить их в бесполезности сопротивления – все только с презрением отвернулись от него. и только тут понял злобный шаман, насколько призрачна была его власть над людьми. вскочив на оленя, он ринулся в чащу, пытаясь изменой купить себе жизнь. грозно пропела тетива в руках таватуя, и, хватая воздух скрюченными пальцами, рухнул в болото предатель. быстро приготовились воины к встрече незваных гостей и в ожидании боя проверяли оружие.
о своих рассказах а. п. чехов писал: «они смешные, но невеселые». действительно, почти все рассказы а. п. чехова одновременно и смешные, и грустные. в его рассказах, повестях и пьесах огромное количество оттенков комедийного и драматического. но смех в рассказах чехова не веселый и задорный, а грустный. грустно, оттого что судьбы многих людей зависят от таких вот очумеловых, что вокруг много хрюкиных, пытающихся свалить вину с себя на других. обидно за раболепствующих «тонких». они вроде бы и неплохие люди, но пресмыкание перед высшими по чину меняет их до неузнаваемости, делает жалкими, вызывает презрение. грустно и обидно, оттого что, как и сто лет назад, в нашем обществе много невежд, относящихся к своей работе лишь бы как, зато ох как уважающих чужой кошелек! грустно и обидно, оттого что часто человека оценивают не за хорошие качества, а за его положение в обществе.
а. п. чехов хотел, чтобы люди были людьми и жили как люди. наверное, поэтому в рассказах антона павловича больше грустного, чем смешного. драматизм содержания скрывается за комической ситуацией, поступками героев, веселыми шутками. но постепенно радостные интонации исчезают, уступая место грустным, глухим, тяжелым. серость, грязь, убожество существования отразил чехов в своих произведениях.
с одной стороны сытость и праздность богатых, с другой - ничтожество и бессилие бедных. и в городе, и в деревне жизнь людей пуста, бессодержательна, бессмысленна.
ответ:
впервые легенда была опубликована в 1949 году в газете "уральский рабочий". автор статьи леонид федоров пересказывает ее со слов некоего деда анисифора, который в свою очередь слышал ее в детстве от старого охотника-манси. издательство "азимут" использовало ее в сборнике топонимических легенд "жил-был седой урал"
давно это было, так давно, что на этих горах с тех пор сто раз вырастал новый лес, а старый валился и сгнивал. жило тогда в этих местах племя, что имело тамгу с изображением филина, и было оно также мудро и зорко, как эта ночная птица. молодые охотники племени были сильны и смелы, старики – мудры, а девушки – красивы. но краше всех была дочь старого тошема – красавица нейва. было у старика двое сыновей, но старший погиб в схватке с медведем, а младший не вернулся с гор, куда ушел добывать белку. и остался старик с дочерью нейвой. незаметно выросла девушка, расцвела, как лесной цветок. и хороша же была она! тонкая да стройная, как молодая рябинка, радовала она глаза всем – и старым, и молодым.

много охотников приходило к ее отцу, предлагая за нее богатый выкуп. но качал головой старый тошем и отсылал их к дочери: пусть сама выбирает. единственной радостью для него была красавица-дочка, и не хотел он видеть ее женой нелюбимого человека. а нейва в ответ парням, как и отец, качала головой и смеялась, и смех ее был как журчанье лесного ключа. за этот смех и звали ее нейвой.
и только один молодой охотник – смелый и отважный таватуй, не был с поклоном у тошема. еще только двадцать зим видели его глаза, а был он могуч и силен, как лось, один на один выходя на медведя. копье, брошенное его рукой, летело на сорок локтей дальше, чем мог добросить самый сильный охотник племени, и стрела его не знала промаха. но сердцем таватуй был прост, как ребенок, и хоть слушали его советы старики, и был он опытен в бою, на охоте, но карие глаза нейвы не взволновали его кровь. видел он в красавице-девушке подругу детских игр, и не замечал, что выросла она в женщину. как и в детстве, при встрече с ней, он со смехом высыпал ей в колени гроздья рябина для бус или дарил пойманную белку. а девушка, встретив его взгляд, смущалась, и бронзовые щечки ее румянились. но ничего не замечал молодой охотник.

шло время, племя кочевало по дремучим лесам, било зверя и ловило в озерах рыбу. по вечерам у костров молодежь пела песни или слушала рассказы стариков. ничто не нарушало мирной жизни лесных охотников до поры, пока не стали приходить тревожные слухи. появились с востока в озерной долине воинственные люди. смуглые, верхом на быстроногих конях, с болтающимися на копьях конскими хвостами, жгли и сметали они на своем пути легкие жилища охотников. детям разбивали головы о камни, мучили и убивали женщин, а мужчин угоняли в рабство. страх и тревога овладели племенем. день и ночь сидели старики у костров, придумывая, как избежать великой беды. а когда стали приходить спасшиеся от пришельцев, израненные, истекающие кровью люди, отдал шаман приказ уходить в горы, покрытые непроходимым лесом.
но возмутился молодой таватуй. с гневом ударил он палицей по костру так, что брызнули в разные стороны огненные снопы и, вскочив на ноги проклял трусливого шамана. долго и горячо говорил молодой охотник, убеждая, что лучше погибнуть в бою, чем жить в рабстве. горы не спасут, враг настигнет и там, и больше уходить будет некуда. звучали в его словах такая сила и правда, что все, как один, схватив оружие стали готовиться к бою.
напрасно пытался шаман убедить их в бесполезности сопротивления – все только с презрением отвернулись от него. и только тут понял злобный шаман, насколько призрачна была его власть над людьми. вскочив на оленя, он ринулся в чащу, пытаясь изменой купить себе жизнь. грозно пропела тетива в руках таватуя, и, хватая воздух скрюченными пальцами, рухнул в болото предатель. быстро приготовились воины к встрече незваных гостей и в ожидании боя проверяли оружие.
ответ:
о своих рассказах а. п. чехов писал: «они смешные, но невеселые». действительно, почти все рассказы а. п. чехова одновременно и смешные, и грустные. в его рассказах, повестях и пьесах огромное количество оттенков комедийного и драматического. но смех в рассказах чехова не веселый и задорный, а грустный. грустно, оттого что судьбы многих людей зависят от таких вот очумеловых, что вокруг много хрюкиных, пытающихся свалить вину с себя на других. обидно за раболепствующих «тонких». они вроде бы и неплохие люди, но пресмыкание перед высшими по чину меняет их до неузнаваемости, делает жалкими, вызывает презрение. грустно и обидно, оттого что, как и сто лет назад, в нашем обществе много невежд, относящихся к своей работе лишь бы как, зато ох как уважающих чужой кошелек! грустно и обидно, оттого что часто человека оценивают не за хорошие качества, а за его положение в обществе.
а. п. чехов хотел, чтобы люди были людьми и жили как люди. наверное, поэтому в рассказах антона павловича больше грустного, чем смешного. драматизм содержания скрывается за комической ситуацией, поступками героев, веселыми шутками. но постепенно радостные интонации исчезают, уступая место грустным, глухим, тяжелым. серость, грязь, убожество существования отразил чехов в своих произведениях.
с одной стороны сытость и праздность богатых, с другой - ничтожество и бессилие бедных. и в городе, и в деревне жизнь людей пуста, бессодержательна, бессмысленна.