Но он избегал людей и не желал их . Его единение с природой было бы нарушено вмешательством человека, он полностью отдался судьбе. Но верь мне людской Я не желал… Я был чужой Для них навек, как зверь степной; И если б хоть минутный крик Мне изменил – клянусь, старик, Я б вырвал слабый мой язык.
Но верь мне людской
Я не желал… Я был чужой
Для них навек, как зверь степной;
И если б хоть минутный крик
Мне изменил – клянусь, старик,
Я б вырвал слабый мой язык.