"Сын мой Петр! Письмо твое, в котором просишь ты нас о родительском
нашем благословении и согласии на брак с Марьей Ивановной дочерью Мироновой,
мы получили 15-го сего месяца, и не только ни моего благословения, ни моего
согласия дать я тебе не намерен, но еще и собираюсь до тебя добраться, да за
проказы твои проучить тебя путем, как мальчишку, не смотря на твой
офицерской чин: ибо ты доказал, что шпагу носить еще недостоин, которая
тебе на защиту отечества, а не для дуелей с такими же сорванцами,
каков ты сам. Немедленно буду писать к Андрею Карловичу, прося его перевести
тебя из Белогорской крепости куда-нибудь подальше, где бы дурь у тебя
Матушка твоя, узнав о твоем поединке и о том, что ты ранен, с
горести занемогла и теперь лежит. Что из тебя будет? Молю бога, чтоб ты
исправился, хоть и не смею надеяться на его великую милость.
Отец твой А. Г. "
"Сын мой Петр! Письмо твое, в котором просишь ты нас о родительском
нашем благословении и согласии на брак с Марьей Ивановной дочерью Мироновой,
мы получили 15-го сего месяца, и не только ни моего благословения, ни моего
согласия дать я тебе не намерен, но еще и собираюсь до тебя добраться, да за
проказы твои проучить тебя путем, как мальчишку, не смотря на твой
офицерской чин: ибо ты доказал, что шпагу носить еще недостоин, которая
тебе на защиту отечества, а не для дуелей с такими же сорванцами,
каков ты сам. Немедленно буду писать к Андрею Карловичу, прося его перевести
тебя из Белогорской крепости куда-нибудь подальше, где бы дурь у тебя
Матушка твоя, узнав о твоем поединке и о том, что ты ранен, с
горести занемогла и теперь лежит. Что из тебя будет? Молю бога, чтоб ты
исправился, хоть и не смею надеяться на его великую милость.
Отец твой А. Г. "