Большинство стихотворений - о любви.. .На мой взгляд, самые лирические стихи Иосифа Бродского посвящены М. Б. - его любимой девушке. Все его помыслы даже в те дни, когда проходил гадкий суд над ним (то самое обвинение в тунеядстве) , устремлены к той, единственной, кого он, несмотря на измену, продолжает безумно любить. Драматизм собственной ситуации рассматривается только сквозь призму безответного чувства. «Боль разлуки с тобой вытесняет действительность» , — признается он в одном из стихотворений, посвященных возлюбленной.
Первые стихи Бродского с загадочным тогда еще посвящением «М. Б. » датированы июнем шестьдесят второго года. Инкогнито этих инициалов давно раскрыто. За ними — Марина Басманова, главная и, может быть, единственная любовь поэта. Первые строфы, обращенные к ней, совершенно не предвещают того накала страстей, который вскоре между ними возникнет.
Ни тоски, ни любви, ни печали, ни тревоги, ни боли в груди, будто целая жизнь за плечами и всего полчаса впереди.
При всей своей проницательности Бродский на этот раз ошибся. С Мариной Басмановой будет у него все — и тоска, и любовь, и печаль, и боль — сердечная мука на целых три десятилетия вперед, практически на всю оставшуюся жизнь.
КТО-ТО из критиков мудро заметил: «Понять поэта — значит разгадать его любовь» . Попробуем последовать этому совету — понять поэзию Бродского, разгадав тайну его лирических посвящений.
Загадочная «М. Б. » — Марина Басманова… Большинство из тех, кто знал эту девушку, отмечают ее несомненную привлекательность. Стройная, высокая, с мягким овалом лица, темно-каштановыми волосами до плеч и зелеными глазами русалки, она буквально приворожила молодого поэта. Бродский восторгался ее талантом художника, ее музыкальной одаренностью. Образ Марины ассоциировался в его воображении с кранаховской Мадонной, одной из лучших картин Эрмитажа. Поэтесса Наталья Горбаневская, увидев Марину, поделилась с Бродским теми же ассоциациями. Иосиф был совершенно счастлив. «Я всегда говорил ей: ты — радость Кранаха! » — ликовал он. И вот эта «радость» ему изменила… http://www.peoples.ru/art/literature/poetry/contemporary/brodskiy/ (ссылка на интересную статью об инициалах М. Б. )
М. Б.
Мы будем жить с тобой на берегу, отгородившись высоченной дамбой от континента, в небольшом кругу, сооруженном самодельной лампой. Мы будем в карты воевать с тобой и слушать, как безумствует прибой, покашливать, вздыхая неприметно, при слишком сильных дуновеньях ветра.
Я буду стар, а ты -- ты молода. Но выйдет так, как учат пионеры, что счет пойдет на дни -- не на года, -- оставшиеся нам до новой эры. В Голландии своей наоборот мы разведем с тобою огород и будем устриц жарить за порогом и солнечным питаться осьминогом.
Пускай шумит над огурцами дождь, мы загорим с тобой по-эскимосски, и с нежностью ты пальцем проведешь по девственной, нетронутой полоске. Я на ключицу в зеркало взгляну и обнаружу за спиной волну и старый гейгер в оловянной рамке на выцветшей и пропотевшей лямке.
Придет зима, безжалостно крутя осоку нашей кровли деревянной. И если мы произведем дитя, то назовем Андреем или Анной. Чтоб, к сморщенному личику привит, не позабыт был русский алфавит, чей первый звук от выдоха продлится и, стало быть, в грядущем утвердится.
Мы будем в карты воевать, и вот нас вместе с козырями отнесет от берега извилистость отлива. И наш ребенок будет молчаливо смотреть, не понимая ничего, как мотылек колотится о лампу, когда настанет время для него обратно перебраться через дамбу.
Такое объяснение в любви для меня было бы стопроцентным попаданием в сердце. Романтика, обособленность от внешнего мира.. .К тому же желание иметь детей от любимой женщины - это такое доверие, которое стоит очень многих слов...
Так в 1970 году появилось стихотворение «Дебют» И. А. Бродского, приоткрывающее завесу тайны над телесной связью между молодыми героями.
В центре сюжета произведения – первый сексуальный опыт юноши и девушки. «Дебют» состоит из двух частей. Первая, которую можно условно назвать «О ней», рассказывает о том, как юная героиня, студентка, приглашает к себе молодого человека. Поэт показывает, как развиваются отношения между этими персонажами, только с деталей:
был вечер, и закупорена туго
была бутылка красного вина.
Одновременно бутылка вина предстаёт как часть описания и как намёк. Вино – неотъемлемая часть романтического свидания, но вместе с эпитетом «закупорена туго» указывает на невинность девушки. Красный оттенок вина – тоже говорящий момент, отсылающий к цвету крови.
Минуя изображение утех, поэт переходит к наблюдению за героями порознь. В первой части он подробно останавливается на действиях девушки, внимательно следит, как она пьёт, лежит в ванне, ощущает себя в новом состоянии. Упоминание интимной части тела поэт прячет в образе «ещё одно отверстие, знакомящее с миром».
Вторая часть соответственно повествует «о нём». Столь же сосредоточенно автор вглядывается в фигуру юноши, следя за каждым его жестом и шагом. Даже слабое движение губ не остаётся незамеченным:
и почему–то вдруг с набрякших губ
сорвалось слово…
Какое это слово, читателю останется неизвестным. Зато поэт снова с метафоры укажет на то, что и для паренька этот опыт был первым:
Он раздевался в комнате своей,
не глядя на припахивавший потом
ключ, подходящий к множеству дверей,
ошеломлённый первым оборотом.
Это стихотворение – интимное откровение для всех, кто с ним связан. Для персонажей первый опыт оказался открытием, смутившим обоих. Читателя же может смутить тонкая игра смелых чувственных образов. В каждой детали мы замечаем «фрейдовский» намёк на сексуальную близость – «гвоздь и струйка штукатурки», выпачканная ладонь молодого мужчины, «ключ от … дверей». В произведении главенствует красноречивый образ текущей жидкости (дождь, «выплеснула в рот остатки чая», «лилась вода»).
Таким образом, поэту удалось и читателей сделать соучастниками, заставив их испытать неловкость и восторг первой близости.
Все его помыслы даже в те дни, когда проходил гадкий суд над ним (то самое обвинение в тунеядстве) , устремлены к той, единственной, кого он, несмотря на измену, продолжает безумно любить. Драматизм собственной ситуации рассматривается только сквозь призму безответного чувства. «Боль разлуки с тобой вытесняет действительность» , — признается он в одном из стихотворений, посвященных возлюбленной.
Первые стихи Бродского с загадочным тогда еще посвящением «М. Б. » датированы июнем шестьдесят второго года. Инкогнито этих инициалов давно раскрыто. За ними — Марина Басманова, главная и, может быть, единственная любовь поэта. Первые строфы, обращенные к ней, совершенно не предвещают того накала страстей, который вскоре между ними возникнет.
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.
При всей своей проницательности Бродский на этот раз ошибся. С Мариной Басмановой будет у него все — и тоска, и любовь, и печаль, и боль — сердечная мука на целых три десятилетия вперед, практически на всю оставшуюся жизнь.
КТО-ТО из критиков мудро заметил: «Понять поэта — значит разгадать его любовь» . Попробуем последовать этому совету — понять поэзию Бродского, разгадав тайну его лирических посвящений.
Загадочная «М. Б. » — Марина Басманова… Большинство из тех, кто знал эту девушку, отмечают ее несомненную привлекательность. Стройная, высокая, с мягким овалом лица, темно-каштановыми волосами до плеч и зелеными глазами русалки, она буквально приворожила молодого поэта. Бродский восторгался ее талантом художника, ее музыкальной одаренностью. Образ Марины ассоциировался в его воображении с кранаховской Мадонной, одной из лучших картин Эрмитажа. Поэтесса Наталья Горбаневская, увидев Марину, поделилась с Бродским теми же ассоциациями. Иосиф был совершенно счастлив. «Я всегда говорил ей: ты — радость Кранаха! » — ликовал он. И вот эта «радость» ему изменила… http://www.peoples.ru/art/literature/poetry/contemporary/brodskiy/ (ссылка на интересную статью об инициалах М. Б. )
М. Б.
Мы будем жить с тобой на берегу,
отгородившись высоченной дамбой
от континента, в небольшом кругу,
сооруженном самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой
и слушать, как безумствует прибой,
покашливать, вздыхая неприметно,
при слишком сильных дуновеньях ветра.
Я буду стар, а ты -- ты молода.
Но выйдет так, как учат пионеры,
что счет пойдет на дни -- не на года, --
оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей наоборот
мы разведем с тобою огород
и будем устриц жарить за порогом
и солнечным питаться осьминогом.
Пускай шумит над огурцами дождь,
мы загорим с тобой по-эскимосски,
и с нежностью ты пальцем проведешь
по девственной, нетронутой полоске.
Я на ключицу в зеркало взгляну
и обнаружу за спиной волну
и старый гейгер в оловянной рамке
на выцветшей и пропотевшей лямке.
Придет зима, безжалостно крутя
осоку нашей кровли деревянной.
И если мы произведем дитя,
то назовем Андреем или Анной.
Чтоб, к сморщенному личику привит,
не позабыт был русский алфавит,
чей первый звук от выдоха продлится
и, стало быть, в грядущем утвердится.
Мы будем в карты воевать, и вот
нас вместе с козырями отнесет
от берега извилистость отлива.
И наш ребенок будет молчаливо
смотреть, не понимая ничего,
как мотылек колотится о лампу,
когда настанет время для него
обратно перебраться через дамбу.
Такое объяснение в любви для меня было бы стопроцентным попаданием в сердце. Романтика, обособленность от внешнего мира.. .К тому же желание иметь детей от любимой женщины - это такое доверие, которое стоит очень многих слов...
Объяснение:
Так в 1970 году появилось стихотворение «Дебют» И. А. Бродского, приоткрывающее завесу тайны над телесной связью между молодыми героями.
В центре сюжета произведения – первый сексуальный опыт юноши и девушки. «Дебют» состоит из двух частей. Первая, которую можно условно назвать «О ней», рассказывает о том, как юная героиня, студентка, приглашает к себе молодого человека. Поэт показывает, как развиваются отношения между этими персонажами, только с деталей:
был вечер, и закупорена туго
была бутылка красного вина.
Одновременно бутылка вина предстаёт как часть описания и как намёк. Вино – неотъемлемая часть романтического свидания, но вместе с эпитетом «закупорена туго» указывает на невинность девушки. Красный оттенок вина – тоже говорящий момент, отсылающий к цвету крови.
Минуя изображение утех, поэт переходит к наблюдению за героями порознь. В первой части он подробно останавливается на действиях девушки, внимательно следит, как она пьёт, лежит в ванне, ощущает себя в новом состоянии. Упоминание интимной части тела поэт прячет в образе «ещё одно отверстие, знакомящее с миром».
Вторая часть соответственно повествует «о нём». Столь же сосредоточенно автор вглядывается в фигуру юноши, следя за каждым его жестом и шагом. Даже слабое движение губ не остаётся незамеченным:
и почему–то вдруг с набрякших губ
сорвалось слово…
Какое это слово, читателю останется неизвестным. Зато поэт снова с метафоры укажет на то, что и для паренька этот опыт был первым:
Он раздевался в комнате своей,
не глядя на припахивавший потом
ключ, подходящий к множеству дверей,
ошеломлённый первым оборотом.
Это стихотворение – интимное откровение для всех, кто с ним связан. Для персонажей первый опыт оказался открытием, смутившим обоих. Читателя же может смутить тонкая игра смелых чувственных образов. В каждой детали мы замечаем «фрейдовский» намёк на сексуальную близость – «гвоздь и струйка штукатурки», выпачканная ладонь молодого мужчины, «ключ от … дверей». В произведении главенствует красноречивый образ текущей жидкости (дождь, «выплеснула в рот остатки чая», «лилась вода»).
Таким образом, поэту удалось и читателей сделать соучастниками, заставив их испытать неловкость и восторг первой близости.