И в ночи январской, беззвездной,Сам дивясь небывалой судьбе,Возвращенный из смертной бездны,Ленинград салютует себе.
Поражена потерей невозвратной,Душа моя уныла и слаба:Ни гордости, ни веры благодатной -Постыдное бессилие раба!Ей всё равно - холодный сумрак гроба,Позор ли, слава, ненависть, любовь,-Погасла и злоба,Что долго так разогревала кровь.Я жду... но ночь не близится к рассвету,И мертвый мрак кругом... и та,Которая воззвать могла бы к свету,-Как будто смерть сковала ей уста!Лицо без мысли, полное смятенья,Сухие, напряженные глаза,-И, кажется, зарею обновленья
В них никогда не заблестит слеза.
Ты всегда хороша несравненно,Но когда я уныл и угрюм,Оживляется так вдохновенноТвой веселый, насмешливый ум;Ты хохочешь так бойко и мило,Так врагов моих глупых бранишь,То, понурив головку уныло,Так лукаво меня ты смешишь;Так добра ты, скупая на ласки,Поцелуй твой так полон огня,И твои ненаглядные глазкиТак голубят и гладят меня,-Что с тобой настоящее гореЯ разумно и кротко сношу,И вперед - в это темное море -Без обычного страха гляжу...
И в ночи январской, беззвездной,
Сам дивясь небывалой судьбе,
Возвращенный из смертной бездны,
Ленинград салютует себе.
Николай Некрасов
Калистрат
Надо мной певала матушка,
Колыбель мою качаючи:
"Будешь счастлив, Калистратушка,
Будешь жить ты припеваючи!"
И сбылось, по воле божией,
Предсказанье моей матушки:
Нет богаче, нет пригожее,
Нет нарядней Калистратушки!
В ключевой воде купаюся,
Пятерней чешу волосыньки,
Урожаю дожидаюся
С непосеянной полосыньки!
А хозяйка занимается
На нагих детишек стиркою,
Пуще мужа наряжается —
Носит лапти с подковыркою!..
Поражена потерей невозвратной,
Душа моя уныла и слаба:
Ни гордости, ни веры благодатной -
Постыдное бессилие раба!
Ей всё равно - холодный сумрак гроба,
Позор ли, слава, ненависть, любовь,-
Погасла и злоба,
Что долго так разогревала кровь.
Я жду... но ночь не близится к рассвету,
И мертвый мрак кругом... и та,
Которая воззвать могла бы к свету,-
Как будто смерть сковала ей уста!
Лицо без мысли, полное смятенья,
Сухие, напряженные глаза,-
И, кажется, зарею обновленья
В них никогда не заблестит слеза.
Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой веселый, насмешливый ум;
Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь,
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь;
Так добра ты, скупая на ласки,
Поцелуй твой так полон огня,
И твои ненаглядные глазки
Так голубят и гладят меня,-
Что с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу,
И вперед - в это темное море -
Без обычного страха гляжу...