В основе композиции произведения лежит принцип антитезы. В первой части дана картина парадного подъезда знатного вельможи «по торжественным дням». Это часть представляет собой сатирическое описание.
Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям; Записав свое имя и званье, Разъезжаются гости домой, Так глубоко довольны собой, Что подумаешь – в том их призванье!
Вторая часть рисует парадный подъезд «в обычные дни». Здесь уже тон лирического героя становится нейтральным, ирония уступает место спокойным интонациям. Просителями здесь выступают «прожектеры», «искатели мест», «преклонный старик», «вдовица», приходят и уходят «курьеры с бумагами». Далее герой рассказывает о том, как увидел там однажды иных просителей – русских мужиков, пришедших из каких-то дальних губерний на церковь, они обращаются к швейцару с пропустить их и предлагают ему «скудную лепту». Выражение «надежды и муки» запечатлено на их лицах. Вероятно, они проделали тяжелый, долгий путь, надеясь найти правду в Петербурге. Однако швейцар остается безучастным, ходоки кажутся ему жалкими оборванцами:
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! Загорелые лица и руки, Армячишка худой на плечах, По котомке на спинах согнутых, Крест на шее и кровь на ногах, В самодельные лапти обутых…
Любовь огонь, умрем без пищи, но и замерзнем без любви, скорей держи мою ладонь ты, ато утонешь здесь в тиши. держи ты руку мою крепче, ведь без огня мы не видны, послушай, в мире вместе легче, когда одни мы холодны. любовь огонь и всё питает, а без неё нам дни трудны, она нас от тоски и лечит, когда мы больны. любовь во тьму нас не пускает, и освещает дальний путь, он как солнце полыхает, и дарит жизненную суть. любите люди без оглядки, никто не вправе нас судить, любовь огонь, для нас лишь счастье, и смысл жизни, её суть.
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь – в том их призванье!
Вторая часть рисует парадный подъезд «в обычные дни». Здесь уже тон лирического героя становится нейтральным, ирония уступает место спокойным интонациям. Просителями здесь выступают «прожектеры», «искатели мест», «преклонный старик», «вдовица», приходят и уходят «курьеры с бумагами». Далее герой рассказывает о том, как увидел там однажды иных просителей – русских мужиков, пришедших из каких-то дальних губерний на церковь, они обращаются к швейцару с пропустить их и предлагают ему «скудную лепту». Выражение «надежды и муки» запечатлено на их лицах. Вероятно, они проделали тяжелый, долгий путь, надеясь найти правду в Петербурге. Однако швейцар остается безучастным, ходоки кажутся ему жалкими оборванцами:
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых…
но и замерзнем без любви,
скорей держи мою ладонь ты,
ато утонешь здесь в тиши.
держи ты руку мою крепче,
ведь без огня мы не видны,
послушай, в мире вместе легче,
когда одни мы холодны.
любовь огонь и всё питает,
а без неё нам дни трудны,
она нас от тоски
и лечит, когда мы больны.
любовь во тьму нас не пускает,
и освещает дальний путь,
он как солнце полыхает,
и дарит жизненную суть.
любите люди без оглядки,
никто не вправе нас судить,
любовь огонь,
для нас лишь счастье,
и смысл жизни, её суть.