Далеко ушли рыбаки в низовье Енисея и наконец остановились. Лодки вытащили на берег, багаж унесли в избушку, построенную несколько лет назад учёной экспедицией.
— Шабаш, ребята! — сказал Григорий Афанасьевич … разъяснил рыбакам, что избушка подходящая, что в ней можно спокойно ждать осеннюю путину, а пока вести промысел паромами и перемётами. Лодки же, невода, плавные сети и всю прочую снасть надобно как следует подготовить к большому ходу рыбы.
Раз в сутки они проверяли перемёты и спаренные сети — паромы, которые ставили вдали от берега.
Рыба в эти ловушки попадала ценная: осётр, стерлядь, таймень, частенько налим, или, как его в шутку называли в Сибири, поселенец. Но это спокойный лов. Нет в нём азарта, лихости и того хорошего, трудового веселья, которое так и рвётся наружу из мужиков, когда они полукилометровым неводом за одну тоню вытаскивают рыбы по нескольку центнеров.
Вечерами в избушке становилось людно и шумно. Рыбаки ужинали, курили, щёлкали орехи, рассказывали были и небылицы. К ночи на полу лежал толстый слой ореховой скорлупы.
Деревенское утро и городское, очень разное. Когда, просыпаешься в деревне - сразу чувствуется свежий воздух , но перед этим мы услышим кукарекующева петуха. Я, всегда удивлялся (удивлялась) тишиной в деревне. Потом, пойдешь умываться, переоденешься к завтраку, и бабушка вытащет горячие пирожки, молоко или вкусную кашу. В городе все подругому. Я просыпаюсь от будильника, бегу одеваться в школу. Выходя, на улицу, я уже вижу утренюю суета, все спешат на работу, в школу, в садик... Мне больше нравится, деревенское утро наполненое спокойствием и тишиной. Но, по привычке, я привык(привыкла) к городскому, со всеми удобствами.
Далеко ушли рыбаки в низовье Енисея и наконец остановились. Лодки вытащили на берег, багаж унесли в избушку, построенную несколько лет назад учёной экспедицией.
— Шабаш, ребята! — сказал Григорий Афанасьевич … разъяснил рыбакам, что избушка подходящая, что в ней можно спокойно ждать осеннюю путину, а пока вести промысел паромами и перемётами. Лодки же, невода, плавные сети и всю прочую снасть надобно как следует подготовить к большому ходу рыбы.
Потянулись однообразные дни. Рыбаки чинили невода, конопатили лодки, изготовляли якорницы, вязали, смолили.
Раз в сутки они проверяли перемёты и спаренные сети — паромы, которые ставили вдали от берега.
Рыба в эти ловушки попадала ценная: осётр, стерлядь, таймень, частенько налим, или, как его в шутку называли в Сибири, поселенец. Но это спокойный лов. Нет в нём азарта, лихости и того хорошего, трудового веселья, которое так и рвётся наружу из мужиков, когда они полукилометровым неводом за одну тоню вытаскивают рыбы по нескольку центнеров.
Вечерами в избушке становилось людно и шумно. Рыбаки ужинали, курили, щёлкали орехи, рассказывали были и небылицы. К ночи на полу лежал толстый слой ореховой скорлупы.
Когда, просыпаешься в деревне - сразу чувствуется свежий воздух , но перед этим мы услышим кукарекующева петуха. Я, всегда удивлялся (удивлялась) тишиной в деревне.
Потом, пойдешь умываться, переоденешься к завтраку, и бабушка вытащет горячие пирожки, молоко или вкусную кашу.
В городе все подругому.
Я просыпаюсь от будильника, бегу одеваться в школу. Выходя, на улицу, я уже вижу утренюю суета, все спешат на работу, в школу, в садик...
Мне больше нравится, деревенское утро наполненое спокойствием и тишиной.
Но, по привычке, я привык(привыкла) к городскому, со всеми удобствами.