Эпиграфом к повести «Капитанская дочка» А. С. Пушкин поставил пословицу «Береги честь смолоду» . Именно такой наказ дает отец главного героя своему сыну, Петру Андреевичу Гриневу, отправляя его на военную службу. Несмотря на юношеское легкомыслие и неопытность, Гринев сумел остаться верным отцовскому завету даже во время трагических событий Пугачевского восстания.
Благородство Петра Гринева проявлялось и в малом и в большом. По дороге к месту службы он по наивности проигрался человеку, с которым только познакомился. Никакие уговоры Савельича броситься победителю в ноги с простить долг не заставили Гринева сделать это: проигрался — отдавай. О чести Петр Гринев помнил даже в тех случаях, когда за нее можно было поплатиться жизнью. Это подтверждает случай с дуэлью. Причем здесь Гринев сражается не за свою честь, а за честь любимой девушки. Простить Швабрина, бесстыдно порочащего Машу Миронову только потому, что она отказала ему, Гринев не мог. Честь дворянина и благородного человека не позволяла молодому человеку сделать это. Можно возразить, что Швабрин тоже был дворянином. Но в этом и ответ: быть благородным, поступать по велению совести — удел не только дворян, сословие здесь не имеет значения, здесь важно воспитание, атмосфера, в которой растет человек. А атмосфера в доме Гриневых была как нельзя более подходящей для того, чтобы из Петруши вырос высоконравственный человек. Мальчику было с кого брать пример. Пушкин от лица Савельича на первых страницах повести знакомит нас с нравственными установками рода Гриневых: «Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего...» . Такими словами воспитывает старый слуга Петра Гринева, который впервые напился и вел себя недостойно. Швабрин — полная противоположность Гриневу. То, что понятие чести незнакомо этому человеку открывается уже в сцене дуэли: используя замешательство Гринева, связанное с окриком Савельича, Швабрин наносит ему удар. Честь для Швабрина ничто по сравнению с жизнью. Чтобы себя от смерти, он запросто становится на сторону Пугачева, бывшего противника, и без сожаления готов вершить суд над теми, кто еще недавно был ему если не товарищем, то сослуживцем и добрым знакомым. Машу Швабин любит, однако это чувство далеко от благородства: используя свое положение завоевателя, а ее — сироты, он бесстыдно и грубо принуждает девушку стать его женой. Совсем по-другому ведет себя в истории с Пугачевым Гринев. Сначала он мужественно идет на смерть, потом честно признается Пугачеву, что не разделяет его взглядов. Эту прямоту, еще больше, чем благодарность за старую услугу, оценил крестьянский предводитель и помиловал Гринева. Благородные чувства Гринева проявились и в эпизоде ареста. Петр не хочет впутывать в историю с Пугачевым Машу Миронову, он слишком ее любит, поэтому и не называет имени девушки. А ведь поступи он иначе, ссылки могло и не быть.
Если начало 19-го века ознаменовалось Золотой эпохой в русской литературе, то рубеж веков (19 – 20 века) по праву считается Серебряным веком, давшим искусству много художественных открытий и гениальных имен. Интересно то, что хронологически этот период длится всего двадцать семь лет (1890 – 1917 годы), но по значимости сравним с целой эпохой.
Этот расцвет литературы и искусства в целом совпал с переломным моментом в российской истории. Рубеж веков – время колоссальных открытий в мировой науке, время рождения новых философских идей. Но это также время неустойчивости, неуверенности, кризиса. Русская литература того времени пыталась по своему разрешить этот кризис, найти пути дальнейшего развития России. В литературе того времени выделяется множество художественных направлений, основными из которых являются символизм (и декадентство), акмеизм и футуризм.
Говоря о символизме, необходимо отметить, что он обратился к вечным идеям, важным для человека. Краеугольным камнем для символистов стала философия Владимира Соловьева. В основу творчества приверженцы этого направления (Мережковский, Гиппиус, Брюсов, Сологуб, Блок, Бальмонт и другие) положили образ-символ.
Из всех поэтов-символистов ближе всего мне творчество Александра Блока. Я считаю его одним из ярчайших представителей символизма. Очень интересен его образ Прекрасной Дамы, своеобразного идеала поэта («Стихи о Прекрасной Даме», 1904 год). Читая стихотворения этого цикла, создается ощущение, будто ты читаешь лирический роман, где главная героиня – возлюбленная поэта, у которой множество имен. В этом цикле можно заметить особо сильное влияние философии Соловьева: здесь присутствует идея Вечной Женственности как начала.
Из более позднего творчества Блока я выделяю стихотворение «Незнакомка». При первом прочтении просто поражаешься красоте и магнетизму созданного поэтом образа таинственной незнакомки:
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что прекрасная незнакомка – это падшая женщина, ставшая у Блока символом другого мира в противовес обыденной действительности.
На мой взгляд, акмеизм также является очень интересным направлением в литературе Серебряного века. Слово «акмеизм» произошло от греческого acme, что означает высшую степень чего-либо, расцвет, вершину, острие. Несколько самонадеянно, неправда ли? Но все же это название во многом оправдало себя, потому что это направление подарило нам такие имена, как Николай Гумилев, Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Георгий Иванов и другие.
С одной стороны, акмеисты многое наследовали у символизма, но, с другой стороны, они пересмотрели многие его принципы, выработав свою программу. Акмеисты отказались от мистицизма символистов и признавали реальный обычный мир. Больше всего их интересовала личность человека, так как они относили себя в большей степени к романтикам.
Одним из основателей акмеизма по праву считается Николай Гумилев. О нем хорошо сказал Ю. Айхенвальд: «Поэт географии, поэт подвига, художник храбрости, певец бесстрашия. У него повышено сознание собственного достоинства и собственной личности». Может быть, поэтому мне так близко его творчество?.. Особенно нравятся мне ранние стихотворения ГУмилева, в которых невероятно сильны фантастические и романтические мотивы: « », «Песня о певце и короле», «Иногда я бываю печален…», «Сада-Якко», «Ужас», «Жираф».
Самым ярким, эпатажным и неоднозначным направлением в литературе рубежа веков является, несомненно, футуризм. Его приверженцы считали себя поэтами будущего, отсюда – огромное внимание к языку и форме, где они по праву считаются большими новаторами.
Считаю, что самым крупным представителем футуризма является Владимир Маяковский. Я очень люблю этого поэта за неоднозначность его творчества. С детства все привыкли ассоциировать Маяковского лишь с певцом революции, но это очень узкое его восприятие. На самом деле в своих ранних стихотворениях поэт предстает перед нами как сильно чувствующий, невероятно ранимый человек с огромным сердцем, воспринимающий всю боль мира:
И бог заплачет над моею книжкой!
Не слова – судороги, слипшиеся комом;
И побежит по небу с моими стихами под мышкой
И будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.
Сильные эмоции Маяковский передает с неологизмов и новаторской формы стихотворения – всем теперь известной «лесенки».
Хочется отметить, что мне очень нравится эпоха Серебряного века в русской литературе. Я ничуть не умоляю величия и грандиозной значимости «золотой» эпохи Пушкина и Лермонтова, но по своим мыслям и мироощущению мне все же ближе Серебряный век с его разнообразием форм, идей, мыслей, новаторским поиском, неоднозначностью. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что в каждом литературном направлении этого периода я нашел своего поэта.
пословицу «Береги честь смолоду» . Именно такой наказ дает
отец главного героя своему сыну, Петру Андреевичу Гриневу, отправляя
его на военную службу. Несмотря на юношеское легкомыслие
и неопытность, Гринев сумел остаться верным отцовскому завету
даже во время трагических событий Пугачевского восстания.
Благородство Петра Гринева проявлялось и в малом и в большом.
По дороге к месту службы он по наивности проигрался человеку, с которым только познакомился. Никакие уговоры Савельича броситься победителю в ноги с простить долг не заставили Гринева сделать это: проигрался — отдавай.
О чести Петр Гринев помнил даже в тех случаях, когда за нее можно было поплатиться жизнью. Это подтверждает случай с дуэлью. Причем здесь Гринев сражается не за свою честь, а за честь любимой девушки. Простить Швабрина, бесстыдно порочащего Машу Миронову только потому, что она отказала ему, Гринев не мог. Честь дворянина и благородного человека не позволяла молодому человеку сделать это. Можно возразить, что Швабрин тоже был дворянином. Но в этом и ответ: быть благородным, поступать по велению совести — удел не только дворян, сословие здесь не имеет значения, здесь важно воспитание, атмосфера, в которой растет человек.
А атмосфера в доме Гриневых была как нельзя более подходящей для того, чтобы из Петруши вырос высоконравственный человек. Мальчику было с кого брать пример. Пушкин от лица Савельича на первых страницах повести знакомит нас с нравственными установками рода Гриневых: «Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего...» . Такими словами воспитывает старый слуга Петра Гринева, который впервые напился и вел себя недостойно.
Швабрин — полная противоположность Гриневу. То, что понятие чести незнакомо этому человеку открывается уже в сцене дуэли: используя замешательство Гринева, связанное с окриком Савельича, Швабрин наносит ему удар. Честь для Швабрина ничто по сравнению с жизнью. Чтобы себя от смерти, он запросто становится на сторону Пугачева, бывшего противника, и без сожаления готов вершить суд над теми, кто еще недавно был ему если не товарищем, то сослуживцем и добрым знакомым.
Машу Швабин любит, однако это чувство далеко от благородства: используя свое положение завоевателя, а ее — сироты, он бесстыдно и грубо принуждает девушку стать его женой.
Совсем по-другому ведет себя в истории с Пугачевым Гринев.
Сначала он мужественно идет на смерть, потом честно признается Пугачеву, что не разделяет его взглядов.
Эту прямоту, еще больше, чем благодарность за старую услугу, оценил крестьянский предводитель и помиловал Гринева.
Благородные чувства Гринева проявились и в эпизоде ареста.
Петр не хочет впутывать в историю с Пугачевым Машу Миронову, он слишком ее любит, поэтому и не называет имени девушки.
А ведь поступи он иначе, ссылки могло и не быть.
Если начало 19-го века ознаменовалось Золотой эпохой в русской литературе, то рубеж веков (19 – 20 века) по праву считается Серебряным веком, давшим искусству много художественных открытий и гениальных имен. Интересно то, что хронологически этот период длится всего двадцать семь лет (1890 – 1917 годы), но по значимости сравним с целой эпохой.
Этот расцвет литературы и искусства в целом совпал с переломным моментом в российской истории. Рубеж веков – время колоссальных открытий в мировой науке, время рождения новых философских идей. Но это также время неустойчивости, неуверенности, кризиса. Русская литература того времени пыталась по своему разрешить этот кризис, найти пути дальнейшего развития России. В литературе того времени выделяется множество художественных направлений, основными из которых являются символизм (и декадентство), акмеизм и футуризм.
Говоря о символизме, необходимо отметить, что он обратился к вечным идеям, важным для человека. Краеугольным камнем для символистов стала философия Владимира Соловьева. В основу творчества приверженцы этого направления (Мережковский, Гиппиус, Брюсов, Сологуб, Блок, Бальмонт и другие) положили образ-символ.
Из всех поэтов-символистов ближе всего мне творчество Александра Блока. Я считаю его одним из ярчайших представителей символизма. Очень интересен его образ Прекрасной Дамы, своеобразного идеала поэта («Стихи о Прекрасной Даме», 1904 год). Читая стихотворения этого цикла, создается ощущение, будто ты читаешь лирический роман, где главная героиня – возлюбленная поэта, у которой множество имен. В этом цикле можно заметить особо сильное влияние философии Соловьева: здесь присутствует идея Вечной Женственности как начала.
Из более позднего творчества Блока я выделяю стихотворение «Незнакомка». При первом прочтении просто поражаешься красоте и магнетизму созданного поэтом образа таинственной незнакомки:
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что прекрасная незнакомка – это падшая женщина, ставшая у Блока символом другого мира в противовес обыденной действительности.
На мой взгляд, акмеизм также является очень интересным направлением в литературе Серебряного века. Слово «акмеизм» произошло от греческого acme, что означает высшую степень чего-либо, расцвет, вершину, острие. Несколько самонадеянно, неправда ли? Но все же это название во многом оправдало себя, потому что это направление подарило нам такие имена, как Николай Гумилев, Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Георгий Иванов и другие.
С одной стороны, акмеисты многое наследовали у символизма, но, с другой стороны, они пересмотрели многие его принципы, выработав свою программу. Акмеисты отказались от мистицизма символистов и признавали реальный обычный мир. Больше всего их интересовала личность человека, так как они относили себя в большей степени к романтикам.
Одним из основателей акмеизма по праву считается Николай Гумилев. О нем хорошо сказал Ю. Айхенвальд: «Поэт географии, поэт подвига, художник храбрости, певец бесстрашия. У него повышено сознание собственного достоинства и собственной личности». Может быть, поэтому мне так близко его творчество?.. Особенно нравятся мне ранние стихотворения ГУмилева, в которых невероятно сильны фантастические и романтические мотивы: « », «Песня о певце и короле», «Иногда я бываю печален…», «Сада-Якко», «Ужас», «Жираф».
Самым ярким, эпатажным и неоднозначным направлением в литературе рубежа веков является, несомненно, футуризм. Его приверженцы считали себя поэтами будущего, отсюда – огромное внимание к языку и форме, где они по праву считаются большими новаторами.
Считаю, что самым крупным представителем футуризма является Владимир Маяковский. Я очень люблю этого поэта за неоднозначность его творчества. С детства все привыкли ассоциировать Маяковского лишь с певцом революции, но это очень узкое его восприятие. На самом деле в своих ранних стихотворениях поэт предстает перед нами как сильно чувствующий, невероятно ранимый человек с огромным сердцем, воспринимающий всю боль мира:
И бог заплачет над моею книжкой!
Не слова – судороги, слипшиеся комом;
И побежит по небу с моими стихами под мышкой
И будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.
Сильные эмоции Маяковский передает с неологизмов и новаторской формы стихотворения – всем теперь известной «лесенки».
Хочется отметить, что мне очень нравится эпоха Серебряного века в русской литературе. Я ничуть не умоляю величия и грандиозной значимости «золотой» эпохи Пушкина и Лермонтова, но по своим мыслям и мироощущению мне все же ближе Серебряный век с его разнообразием форм, идей, мыслей, новаторским поиском, неоднозначностью. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что в каждом литературном направлении этого периода я нашел своего поэта.