Актуальна проблема и сегодня. Главное, что жизнь - это не игра! Нельзя выключить боль, нельзя включить безразличие. Мы живем и должны чувствовать не только свою боль, а стараться чувствовать и боль других. Не причинять им боль. И если человек порой не показывает свою боль - это не значит, что "он ее выключил".
Нельзя уйти с головой в игры, нельзя заменить реальную жизнь компьютерами. нельзя потерять настоящие человеческие качества.
Герой рассказа Дэн и показывает нам, что не может стать игрой концлагерь, где издевались над людьми, он не готов играть в эту "игру", так как знает, как это было в реальности. Он не готов стрелять в девушку, даже если и жизнь ее потом опять "восстановится". Дэн не готов играть в "игру", где можно управлять чувствами: включать или выключать их.
О нелюбви Ахматовой к Чехову рассказали многие мемуаристы, этой теме посвятил Лев Лосев статью ("Звезда", 2002, №7), в которой справедливо заметил, что относилась она к Чехову даже не равнодушно, как, скажем, Гумилев или Мандельштам, а "с отрицательной агрессивностью". Объяснений этому феномену (при том, что художественный метод Ахматовой роднит ее с Чеховым) Л. Лосев не находит: "...неприязнь Ахматовой к Чехову, при их несомненном литературном сродстве, иррациональна, загадочна, и все гипотетические объяснения неудовлетворительны". Остается разве что, согласно теории Харольда Блума, объяснить эту неприязнь "неврозом влияния": "По Блуму, - говорит Лосев, - все великие поэты страдают "неврозом влияния", и первейший симптом этого невроза - отталкивание от источника влияния, т.е от непосредственного предшественника". Такой довод представляется остроумным и почти убедительным, - но вот ведь Анненский был предшественником Ахматовой, оказал на нее очевидное влияние, однако никакого "невроза" в связи с ним обнаружить невозможно, скорей, наоборот, - Ахматова горда этим своим ученичеством. И как согласно теории Блума объяснить "агрессивность" того же Анненского по отношению к Чехову? Анненский старше Чехова на четыре года, следовательно, назвать Чехова предшественником Анненского нельзя, но можно отметить их литературное родство: достаточно сравнить, например, "Даму с собачкой" с "Прерывистыми строками", а, скажем, "Скучную историю"... "Скучную историю" можно сравнить едва ли не с любым стихотворением Анненского, подойдут и "Тоска маятника", и "Зимний сон" ("Вот газеты свежий нумер..."), и "Лира часов"... Между тем, что же писал Анненский о Чехове? "Я перечитал опять Чехова... И неужто же, точно, русской литературе надо было вязнуть в болотах Достоевского и рубить с Толстым вековые деревья, чтобы стать обладательницей этого палисадника... Я чувствую, что больше никогда не примусь за Чехова. Это сухой ум, и он хотел убить в нас Достоевского - я не люблю Чехова и статью о "Трех сестрах", вернее всего, сожгу..." (письмо к Е. М. Мухиной от 5 июня 1905 года). И далее в том же письме он спрашивает: "Что он любил, кроме парного молока и мармелада?" И все это сказано лишь год спустя после смерти Чехова! Что касается молока и мармелада, то их любил, я думаю, не Чехов ("Ужин прощальный, по случаю закрытия сезона... Я пил немного, но беспорядочно, мешал ликеры с коньяком..." - из письма Суворину от 20 февраля 1889 г.; "...потом пошел гулять, потом был в поганом трактире... потом пошел в пакостные места, где беседовал со студентом-математиком и с музыкантами, потом вернулся домой, выпил водки, закусил..." - Н. Н. Оболенскому, 28 апреля 1889 г. и т.п), а как раз Анненский (в хлестких фразах человек, как правило, далеко за словами не ходит, берет первое, попавшееся под руку). И в его столь дорогих для нас стихах эпитет "молочный" - частый гость: "День был ранний и молочно-парный...", "Но на пятна нив и рощ / Только блеск молочный льется..." ("В дороге") и т.д. Интересно, любил ли мармелад Достоевский? Сонечка-то у него Мармеладова!
Актуальна проблема и сегодня. Главное, что жизнь - это не игра! Нельзя выключить боль, нельзя включить безразличие. Мы живем и должны чувствовать не только свою боль, а стараться чувствовать и боль других. Не причинять им боль. И если человек порой не показывает свою боль - это не значит, что "он ее выключил".
Нельзя уйти с головой в игры, нельзя заменить реальную жизнь компьютерами. нельзя потерять настоящие человеческие качества.
Герой рассказа Дэн и показывает нам, что не может стать игрой концлагерь, где издевались над людьми, он не готов играть в эту "игру", так как знает, как это было в реальности. Он не готов стрелять в девушку, даже если и жизнь ее потом опять "восстановится". Дэн не готов играть в "игру", где можно управлять чувствами: включать или выключать их.