Х в о с т о в о й г и п н о з. Жил был Лев. Как водится, он считал себя царем зверей. Сидел под баобабом, гривой-короной потряхивал. Следил, нет ли претендентов на его место, да подношения от подчиненных принимал. А руководила-то всем, честно сказать, его Львица. Ох и мудрая была! Тихая, справедливая, работящая. Многие к ней обращались за советом. Глядь, дело-то и разрешилось! Ей грива царская и не нужна была - охотиться мешала. Но надо же беде случиться! Занялась раз львица своими новорожденными детенышами, ушла от стаи надолго в кустарник. А тут Лиса откуда ни возьмись! Стала вокруг Льва хвостом пышным крутить, да льстивые песни петь. Лев гриву распушил, за кончиком хвоста плутовки следит. Про все забыл, только лису и слушает. Загипнотизировала его рыжая. А та уж хвост вокруг морды обвила – корону изображает. Житья в стае не стало. Голодно. Сплошной обман и сплетни. Воротилась Львица с детенышами, а ее и не ждали. Стая по другим прайдам разбежалась, и Лев имя ее забыл. Пришлось Львице со львятами уходить, куда глаза глядят. Охотница она знатная была, такой везде рады. Опомнился Лев, когда вокруг пусто стало. Брюхо к позвоночнику прилипло и о себе напомнило. Одними речами льстивыми сыт не будешь. Добычей с ним делиться стало некому. Охотиться он давно разучился, а Лиса, если какую мышку поймает, так сама же и съест втихаря. Издал Лев грозный рык, да и проглотил рыжую вместе с ее гипнотизирующим хвостом - косточки не оставил. Голод - не тетка. Мораль: Только Львица Льву под стать, а от Лисиц подальше держаться надо.
В тумане ольховый лес. Глухо в лесу, тихо. И вдруг:"Тии-вить, - слышится слева, - тии-вить". "Почин! - думаю я,сидя в кустах и вслушиваясь в звуки пробуждающегося леса. - Ну сейчас начнётся!"
"Пуль,
пуль,
пуль,
пуль,
пуль!"
Пулькает! Здорово пулькает!
"Клы,
клы,
клы,
клы,
клы!"
Клыкает! Во как клыкает!
"Плен,
плен,
плен,
плен,
плен!"
Пленкает! Неплохо пленкает! Умеет!
Когда я поворачиваю голову направо,вижу певца, который спрятался в средине ольхи, он замолкает на миг, но тут же начинает разгоняться: "Тии-вить".
И летят ко мне соловьиные колена и кольца:
пульканье,
клыканье,
пленьканье,
дробь,
раскат,
колокольца,
летний громок
и юлиная стукотня. А впереди уже запел новый соловей. Тихо приближаюсь к нему и слышу затихающего певца сзади и нового, свежего, сочного, - впереди. Да что же это - голова кругом! Впереди - пульканье.
Сзади - клыканье!
Впереди - дробь.
Сзади - раскат! А где-то там, совсем-совсем впереди, - третий соловей,поёт,старается.
"Чулки! Чулки! - поёт он. - Где вы? Где вы?"
А черёмуха-то цветёт, рассылая кругом пьянящий аромат.
Недалеко от меня озеро,виднеется через заросли кустарника. И новый певец, приозёрный уже пулькает-булькает,
клыкает-клокает,
пленькает-плинькает
да вдруг как рассыплет по поверхности озера сразу с полтысячи бус!
И снова разом по воде с полтысячи бус! Ну и соловей!
Жил был Лев. Как водится, он считал себя царем зверей. Сидел под баобабом, гривой-короной потряхивал. Следил, нет ли претендентов на его место, да подношения от подчиненных принимал. А руководила-то всем, честно сказать, его Львица. Ох и мудрая была! Тихая, справедливая, работящая. Многие к ней обращались за советом. Глядь, дело-то и разрешилось! Ей грива царская и не нужна была - охотиться мешала.
Но надо же беде случиться! Занялась раз львица своими новорожденными детенышами, ушла от стаи надолго в кустарник. А тут Лиса откуда ни возьмись! Стала вокруг Льва хвостом пышным крутить, да льстивые песни петь. Лев гриву распушил, за кончиком хвоста плутовки следит. Про все забыл, только лису и слушает. Загипнотизировала его рыжая. А та уж хвост вокруг морды обвила – корону изображает.
Житья в стае не стало. Голодно. Сплошной обман и сплетни. Воротилась Львица с детенышами, а ее и не ждали. Стая по другим прайдам разбежалась, и Лев имя ее забыл. Пришлось Львице со львятами уходить, куда глаза глядят. Охотница она знатная была, такой везде рады.
Опомнился Лев, когда вокруг пусто стало. Брюхо к позвоночнику прилипло и о себе напомнило. Одними речами льстивыми сыт не будешь. Добычей с ним делиться стало некому. Охотиться он давно разучился, а Лиса, если какую мышку поймает, так сама же и съест втихаря. Издал Лев грозный рык, да и проглотил рыжую вместе с ее гипнотизирующим хвостом - косточки не оставил. Голод - не тетка.
Мораль: Только Львица Льву под стать, а от Лисиц подальше держаться надо.
Глухо в лесу, тихо.
И вдруг:"Тии-вить, - слышится слева, - тии-вить".
"Почин! - думаю я,сидя в кустах и вслушиваясь в звуки пробуждающегося леса. - Ну сейчас начнётся!"
"Пуль,
пуль,
пуль,
пуль,
пуль!"
Пулькает! Здорово пулькает!
"Клы,
клы,
клы,
клы,
клы!"
Клыкает! Во как клыкает!
"Плен,
плен,
плен,
плен,
плен!"
Пленкает! Неплохо пленкает! Умеет!
Когда я поворачиваю голову направо,вижу певца, который спрятался в средине ольхи, он замолкает на миг, но тут же начинает разгоняться: "Тии-вить".
И летят ко мне соловьиные колена и кольца:
пульканье,
клыканье,
пленьканье,
дробь,
раскат,
колокольца,
летний громок
и юлиная стукотня.
А впереди уже запел новый соловей.
Тихо приближаюсь к нему и слышу затихающего певца сзади и нового, свежего, сочного, - впереди.
Да что же это - голова кругом!
Впереди - пульканье.
Сзади - клыканье!
Впереди - дробь.
Сзади - раскат!
А где-то там, совсем-совсем впереди, - третий соловей,поёт,старается.
"Чулки! Чулки! - поёт он. - Где вы? Где вы?"
А черёмуха-то цветёт, рассылая кругом пьянящий аромат.
Недалеко от меня озеро,виднеется через заросли кустарника. И новый певец, приозёрный уже
пулькает-булькает,
клыкает-клокает,
пленькает-плинькает
да вдруг как рассыплет по поверхности озера сразу с полтысячи бус!
И снова разом по воде с полтысячи бус!
Ну и соловей!
Я зову его Хрустальный Горошек.