Проанализируйте подборку цитат из текста рассказа В. Ф. Тендрякова «Хлеб для собаки». Найдите ключевые слова, передающие чувства мальчика. Какую вину берёт на себя герой? Как его характеризует такое отношение к себе? Какова позиция автора в споре героя с самим собой? Цитаты.
1. Он лежал перед нами... плоский костяк в тряпье, череп на кирпичной крошке, череп, хранящий человеческое выражение покорности, усталости... задумчивости. Он лежал, а мы осуждающе его разглядывали. Две лошади имел, кровопивец! И все-таки было жаль злого врага... Я садился дома за стол, тянулся рукой к хлебу, и память разворачивала картины: ...тихо ошалелые глаза, белые зубы, грызущие кору, клокочущая внутри студенистая туша, разверстый черный рот, хрип, пена... И под горло подкатывала тошнота. 2. Я вставал из-за стола. Не потому ли в привокзальном сквере люди грызут кору, что я съел сейчас слишком много? Но это же куркули грызут кору! Ты жалеешь? 3. А кто враг?.. Враг ли тот, кто грызет кору? Он им был — да! — но сейчас ему не до вражды, нет мяса на его костях, нет силы даже в его голосе... 4. Я не должен есть свои обеды один. Я обязан с кем-то делиться. С кем?.. Наверное, с самым, самым голодным, даже если он враг. Кто — самый?.. Как узнать?.. Одному протянуть руку, а других не заметить? Одного осчастливить, а десятки обидеть отказом? Могут ли обойденные согласиться с тобой?.. Не опасно ли открыто протягивать руку Я стоял и разглядывал хлеб в руке. Кусок был мал, завожен в кармане, помят, а ведь я сам позвал — приходи на пустырь, я заставил голодного ждать целые сутки, сейчас я ему поднесу такой вот кусочек. Нет, уж лучше не позориться!.. И я с досады — да и с голода тоже, — не сходя с места, съел хлеб. Он неожиданно был очень вкусен и... ядовит. Целый день после него я чувствовал себя отравленным: как я мог — вырвал изо рта голодного! Как я мог!.. 6. Я стоял перед ними и прижимал к груди холодный кувшин с мутным квасом. — Хле-ебца-а... — Корочку... — Хошь, руку свою? И вдруг со стороны, энергично тряся пером на шляпке, налетела Отрыжка: — Молодой человек! Молю! На коленях молю! Она действительно упала передо мной на колени, заламывая не только руки, но и
спину и голову, подмигивая куда-то вверх, в синее небо, Господу Богу. И это была уже лишка. У меня потемнело в глазах. Из меня рыдающим галопом вырвался чужой, дикий голос: — Ухо-ди-те! Уходит-те Уходите! 7. Наверное, моя истерика была воспринята доходягами как полное излечение от мальчишеской жалости. Никто уж больше не выстаивал возле нашей калитки. Я излечился Теперь бы я не вынес куска хлеба слону, стой тот перед моим окном хоть до самой зимы. 8. Из муки, хранившейся к праздникам, она (мать) пекла мне пироги с капустой и рубленым яйцом. Я очень любил эти пироги. Я их ел. Ел и страдал. 9. Я, кажется, нашел самое, самое несчастное существо в поселке. Слонов и шкилетников нет-нет да кто-то и пусть даже тайком, стыдясь, про себя, нет-нет, да и найдется дурачок вроде меня, который сунет им хлебца. А собака... Даже отец сейчас не собаку, а ее неизвестного хозяина — «с голодухи плешивеет». Сдохнет собака, и не найдется даже Абрама, который бы ее прибрал. 10. …мне вполне было достаточно того, что я кого-то кормлю, поддерживаю чью-то жизнь, значит, и сам имею право есть и жить. Не облезшего от голода пса кормил я кусками хлеба, а свою совесть.
Житие святого Александра Невского (Первая редакция)
Жизнеописание князя Александра Ярославича, прозванного в народе за победы над шведами и немцами в 1240 и 1242 гг. «Невским» и «Храбрым», создано в начале 80-х г. XIII в. во Владимирском Рождественском монастыре, где князь был похоронен в 1263 г. Отобранные автором эпизоды и факты из жизни князя искусно объединены в «Повести о житии» с художественных приемов, характерных для галицкой литературной школы. Предполагают, что автор Жития был из числа владимирских монахов, а до пострига принадлежал к домашним слугам князя Александра. Древнейший (неполный) список Жития сохранился в составе Лаврентьевской летописи 1377 г., а полный текст дошел до нас в начале Псковской Второй летописи 1486 г. (рукопись Синодальной библиотеки, № 154, ныне хранится в Государственном историческом музее).
ОбъXii еще в первое время по возвращении из москвы, когда левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая все погибшим, когда получил единицу за и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. и что ж? теперь, когда года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. то же будет и с этим горем. пройдет время, и я буду к этому равнодушен». но три месяца, и он не стал к этому равнодушен, и ему так же, как и в первые дни, было больно вспоминать об этом. он не мог успокоиться, потому что он, так долго мечтавший о семейной жизни, так чувствовавший себя созревшим для нее, все-таки не был женат и был дальше, чем когда-нибудь, от женитьбы. он болезненно чувствовал сам, как чувствовали все его окружающие, что нехорошо в его года человеку единому быти. он помнил, как он пред отъездом в москву сказал раз своему скотнику николаю, наивному мужику, с которым он любил поговорить: «что, николай! хочу жениться», — и как николай поспешно отвечал, как о деле, в котором не может быть никакого сомнения: «и давно пора, константин дмитрич». но женитьба теперь стала от него дальше, чем когда-либо место было занято, и, когда он теперь в воображении ставил на это место кого-нибудь из своих знакомых девушек, он чувствовал, что это было совершенно невозможно. кроме того, воспоминание об отказе и о роли, которую он играл при этом, мучало его стыдом. сколько он ни говорил себе, что он тут ни в чем не виноват, воспоминание это, наравне с другими такого же рода стыдными воспоминаниями, заставляло его вздрагивать и краснеть. были в его как у всякого человека, сознанные им дурные поступки, за которые совесть должна была бы мучать его; но воспоминание о дурных поступках далеко не так мучало его, как эти ничтожные, но стыдные воспоминания. эти раны никогда не затягивались. и наравне с этими воспоминаниями стояли теперь отказ и то жалкое положение, в котором он должен был представляться другим в этот вечер. но время и работа делали свое. тяжелые воспоминания более и более застилались для него невидными, но значительными событиями деревенской жизни. с каждою неделей он все реже вспоминал о кити. он ждал с нетерпением известия, что она уже вышла или выходит на днях замуж, надеясь, что такое известие, как выдергиванье зуба, совсем вылечит его.яснение: