Что дальше делать? Смотрит собака на лодку, на мальчика, зовет с собой домой. Да как доберешься? На спину к Цезарю сесть? Нельзя, - мальчик ведь тяжелее собаки. И придумал Игорь, - беда всему научит. Вырвал из записной книжки стрничку и написал крупными буквами письмо садовнику:
«Шер Жибер! Совэ муа, силь ву пле. Же си сюр лиль!» (Дорогой, Жибер меня Я здесь, на острове!)
Показал собаке записку, показал ей на берег и привязал записку над головой пуделя к ошейнику. - Ступай, ступай в воду! Беги к Жиберу и отдай ему записку… Пудель понял, взвизгнул, лизнул снова Игоря в губы, - не бойся, мол, все исполню - и в воду, только брызги веером полетели. Доплыл, встряхнулся и исчез в парке. Старый бельгиец – садовник сначала не понял, в чем дело. Прибежала его собака мокрая, головой в ноги тычется. Увидал он записку, развернул... Буквы корявые, почерк детский... Подписи нет. Какай остров? Кого плечами и бросил записку в смородину. Но пудель на этом не успокоился. Тянет Жибера за фартук к пруду… Испугался садовник – ах, Боже мой, не случилось ли с Игорем беды, собака ведь мокрая… Побежал к пруду за собакой, за ним Настя переваливается, руками всплескивает. Ах, как Игорь обрадовался... - Monsieur, Жибер, перевезите меня домой - Да как ты на остров попал? - Да не знаю, сел в лодку. Лодка меня и привезла…а потом уплыла… Как её теперь достать? Ну, садовник не глупее пуделя был. Достал из-за кустов вертушку с бечевкой, которой он грядки выравнивал, привязал к веревке камень, бросил в лодку – как раз под скамейку угодил – и притянул лодку осторожно к берегу. Потом уж дело пустое: сел в лодку с пуделем, в три взмаха догреб до острова и доставил Игоря - Робинзона на берег, прямо к калитке парка.
Ямб: Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог. Хорей: Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя. То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. Амфибрахий: По небу полуночи ангел летел И тихую песню он пел
И месяц, и звезды, и тучи толпой Внимали той песне святой. Анапест: Есть в напевах твоих сокровенных
Роковая о гибели весть. Есть проклятье заветов священных, Поругание счастия есть. Дактиль:
Тучки небесные, вечные странники! Степью лазурною, цепью жемчужною Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники С милого севера в сторону южную.
Что дальше делать? Смотрит собака на лодку, на мальчика, зовет с собой домой.
Да как доберешься? На спину к Цезарю сесть? Нельзя, - мальчик ведь тяжелее собаки.
И придумал Игорь, - беда всему научит. Вырвал из записной книжки стрничку и написал крупными буквами письмо садовнику:
«Шер Жибер! Совэ муа, силь ву пле. Же си сюр лиль!»
(Дорогой, Жибер меня Я здесь, на острове!)
Показал собаке записку, показал ей на берег и привязал записку над головой пуделя к ошейнику.
- Ступай, ступай в воду! Беги к Жиберу и отдай ему записку…
Пудель понял, взвизгнул, лизнул снова Игоря в губы, - не бойся, мол, все исполню - и в воду, только брызги веером полетели. Доплыл, встряхнулся и исчез в парке.
Старый бельгиец – садовник сначала не понял, в чем дело. Прибежала его собака мокрая, головой в ноги тычется. Увидал он записку, развернул... Буквы корявые, почерк детский... Подписи нет. Какай остров? Кого плечами и бросил записку в смородину.
Но пудель на этом не успокоился. Тянет Жибера за фартук к пруду… Испугался садовник – ах, Боже мой, не случилось ли с Игорем беды, собака ведь мокрая… Побежал к пруду за собакой, за ним Настя переваливается, руками всплескивает.
Ах, как Игорь обрадовался...
- Monsieur, Жибер, перевезите меня домой
- Да как ты на остров попал?
- Да не знаю, сел в лодку. Лодка меня и привезла…а потом уплыла… Как её теперь достать?
Ну, садовник не глупее пуделя был. Достал из-за кустов вертушку с бечевкой, которой он грядки выравнивал, привязал к веревке камень, бросил в лодку – как раз под скамейку угодил – и притянул лодку осторожно к берегу. Потом уж дело пустое: сел в лодку с пуделем, в три взмаха догреб до острова и доставил
Игоря - Робинзона на берег, прямо к калитке парка.
Ямб:
И месяц, и звезды, и тучи толпойМой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Хорей:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Амфибрахий:
По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел
Внимали той песне святой.
Анапест:
Есть в напевах твоих сокровенных
Роковая о гибели весть.
Тучки небесные, вечные странники! Степью лазурною, цепью жемчужною Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники С милого севера в сторону южную.Есть проклятье заветов священных,
Поругание счастия есть.
Дактиль: