Прочитайте отрывок из пьесы-сказки А.Н. Островского «Снегурочка».
- Какие художественные средства использует автор в данном отрывке? (заполните таблицу)
- Как художественные средства понять чувства героини, её состояние? (краткий ответ)
Снегурочка
Ах, мама, что со мной? Какой красою
Зеленый лес оделся! Берегами
И озером нельзя налюбоваться.
Вода манит, кусты зовут меня
Под сень свою; а небо, мама, небо!
Разлив зари зыбучими волнами
Колышется.
Сатирические повести М. Булгакова занимают особое место как в его творчестве, так и во всей русской литературе. Если бы они были широко напечатаны и оценены в свое время, то, возможно, смогли бы послужить предостережением от многих ошибок — но, увы, именно поэтому им и суж-дена была такая нелегкая судьба.Действие в повести «Роковые яйца», написанной в 1924 году, происходит в недалеком будущем. Сытая и беспечная Москва «светилась, огни танцевали, гасли и вспыхивали». Ученый Персиков, «специалист по голым гадам», открывает красный луч, с которого можно увеличивать живые организмы до небывалых размеров. Газеты трубят о том, как преобразится жизнь страны.
Увы, при проведении эксперимента вместо мирных и столь полезных кур размножаются и вырастают всем на ужас всякие гады — змеи, крокодилы и прочие опасные для жизни звери. И от них не Красная Армия, а чудо — 18-градусный мороз среди августа.Повесть была написано так легко, с таким блестящим юмором, что до критики не сразу дошла параллель с главным красным экспериментом, проводимым в стране: тоже ведь хотели, как лучше, а размножались и прибирали к рукам невиданную власть в основном какие-то гады. И от них с каждым годом было все труднее.
И мороз их, увы, тоже не брал.«Злая сатира», «откровенное издевательство», «прямая враждебность» — так в конце концов оценила рапповская критика повесть.В дальнейшем власть учла свои ошибки — следующая повесть Булгакова, «Собачье сердце», написанная в 1925 году, увидела свет только в 1987.Тема та же — непродуманный эксперимент и его результаты. Несчастная бродячая собачка, вечно голодная и униженная, вдруг превращается в человека — ив результате не бросается почему-то осваивать, например, человеческую культуру, не хочется ей, обретя права человека — паспорт и прописку — сотворить что-нибудь полезное для человечества, даже элементарной благодарности к благодетелям своим не испытывает — ни к профессору Преображенскому за сытое и пристойное существование и за попытки как-то облагородить, ни к духовному наставнику Швондеру, столь рьяно отстаивающему права «угнетенного» создания. Ну не верил Булгаков, что провозглашение каких-либо идей, даже самых распрекрасных, вместе с чтением Маркса, сделает из алкоголиков и тунеядцев, развращенных бездельем, приличных людей — не говоря уже о идеальном человеке будущего, «сознательном строителе социализма».
Генетика генетикой, но кто знает, без вмешательства Швондера, может, и удалось бы Преображенскому держать Шарикова в рамках приличий. Постепенно — но очень не скоро — глядишь, и впрямь на человека стал бы походить, слегка. Если б знал свое место. Да Швондер позаботился, чтобы «просветить» насчет прав.
И получилось нечто дикое и нелепое. Наглое, агрессивное, в то же время трусливое до потери всякого соображения, лишенное малейших признаков добрых чувств, жадное, безнадежно тупое — но при этом хитрое. И вдобавок с неумеренной тягой к спиртному.В повести все кончается хорошо. Ну, разбил кучу всякого, ну, устроил небольшое наводнение, потрепал, разумеется, хорошенько нервы, сорвал несколько приемов, секретаршу шантажировал увольнением с работы... Вовремя спохватились — и превратили мерзкого недоделанного человека обратно в очаровательного пса, благодарного и всем довольного.
Котам, правда, не повезло.В жизни все обстояло сложнее. Толпы шариковых, развращенных неожиданно свалившейся на них властью, творили, что хотели. «Душили-душили...»В повести много милой житейской мудрости.
Когда вся страна была загипнотизирована красивыми словами и в разрухе грезила о построении чего-то небывало великого, каким диссонансом звучали слова профессора Преображенского о том, что разруха — это когда поют хором вместо того, чтобы выполнять свои обязанности — чинить ли трубы, оперировать ли.
Стремительный рывок России в развитии, столкновение разных укладов и культур меняли самосознание творческой интеллигенции. Многих уже не устраивали описание и изучение зримой реальности, разбор социальных проблем. Притягивали вопросы глубинные, вечные — о сущности жизни и смерти, добре и зле, природе человека. Ожил интерес к религии; религиозная тема оказала сильнейшее влияние на развитие русской культуры начала XX века.
Однако переломная эпоха не только обогащала литературу и искусство: она постоянно напоминала писателям, художникам и поэтам о грядущих социальных взрывах, о том, что может погибнуть весь привычный уклад жизни, вся старая культура. Одни ждали этих перемен с радостью, другие — с тоской и ужасом, что вносило в их творчество пессимизм и надрыв.
На рубеже XIX и XX вв. литература развивалась в иных исторических условиях, чем прежде. Если искать слово, характеризующее важнейшие особенности рассматриваемого периода, то это будет слово "кризис". Великие научные открытия поколебали классические представления об устройстве мира, привели к парадоксальному выводу: "материя исчезла". Новое видение мира, таким образом, определит и новое лицо реализма XX в. , который будет существенно отличаться от классического реализма предшественников. Также сокрушительные последствия для человеческого духа имел кризис веры ("Бог умер! " — воскликнул Ницше) . Это привело к тому, что человек XX века все больше стал испытывать на себе влияние безрелигиозных идей. Культ чувственных наслаждений, апология зла и смерти, воспевание своеволия личности, признание права на насилие, обернувшееся террором — все эти черты свидетельствуют о глубочайшем кризисе сознания.
В русской литературе начала XX века будут чувствоваться кризис старых представлений об искусстве и ощущение исчерпанности развития, будет формироваться переоценка ценностей.
Обновление литературы, ее модернизация станут причиной появления новых течений и школ. Переосмысление старых средств выразительности и возрождение поэзии ознаменуют наступление "серебряного века" русской литературы. Термин этот связывают с именем Н. Бердяева, употребившего его в одном из выступлений в салоне Д. Мережковского. Позже художественный критик и редактор "Аполлона" С. Маковский закрепил это словосочетание, назвав свою книгу о русской культуре рубежа столетий "На Парнасе серебряного века". Пройдет несколько десятилетий и А. Ахматова напишет "…серебряный месяц ярко / Над серебряным веком стыл".Источник: http://www.habit.ru/20/94.html