Жили были старик со старухой и не было у них детей. Однажды старик заболел, и говорит старухе - ты, бабка вот что сделай, будешь хлеб печь, отломи третью часть, будешь корову доить отлей молока третью часть, будешь пряжу прясть и тоже третью часть откладывай. А когда выздоровлю, сам знаю что я с этим сделаю. так и порешили. Долго болел старик, а бабка как уговорено было, и варила и пряла и ткала на троих, и одну часть каждый раз откладывала. Настала весна и прогнала хворь из деда. Собрал он всё что было отложено, загрузил в телегу и повез в лес. А в лесу в ту пору жила Баба-Ёга, да не та злая из сказок, а добрая волшебница. Зашел дед к ней и говорит: Баба-Ёга моему горю, долго жил я, а наследников себе не нажил, вот не приведи Бог помру я или старуха моя так другого и похоронить по человечески некому будет. Сжалилась баба Ёга и говорит, коли так, вали в котел всё что привёз, но смотри, если хоть раз бабка твоя что или позабыла отложить Короче из котла появился добрый такой мальчишечка, всем хорош, да вот только небыло у него на ноге мизинчика. И не потому, что бабка что зажилиа, а просто мыши поели. принёс дед ребёночка домой и стали они все вместе жить поживать добра наживать.
Реформа 1917–18, в результате которой из русского письма были исключены буквы «ять», «фита», «I», отменено написание Ъ в конце слов и частей сложных слов, а также изменены некоторые орфографические правила, неразрывно связана в нашем сознании с Октябрьской революцией. Первая редакция декрета о введении нового правописания была опубликована в газете «Известия» меньше чем через два месяца после прихода большевиков к власти – 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года по новому стилю). Даже раньше декрета о переходе России на григорианский календарь! И сама дореформенная орфография обычно именуется дореволюционной и ассоциируется со старой Россией.
Подобные ассоциации сложились еще в советскую эпоху. Орфографическая реформа 1917–1918, во многом благодаря которой (этот факт нельзя отрицать) в огромной стране была в кратчайшие сроки ликвидирована безграмотность, преподносилась как завоевание революции, как заслуга исключительно советской власти. В известных, любимых несколькими поколениями читателей научно-популярных книгах о русском языке рассказы о старой орфографии сопровождались соответствующими идеологическими комментариями. Вот как описывает «борьбу с твердым знаком» Л. В. Успенский в своей знаменитой книге «Слово о словах»:
полезной букве, твердому знаку! Но это только сейчас он стал таким тихим, скромным и добродетельным. Недалеко ушло время, когда не только школьники, учившиеся грамоте, – весь народ наш буквально бедствовал под игом этой буквы-разбойника, буквы-бездельника и лодыря, буквы-паразита. Тогда о твердом знаке с гневом и негодованием писали лучшие ученые-языковеды. Тогда ему посвящали страстные защитительные речи все, кто желал народу темноты, невежества и угнетения. <...> Уже в 1918 году буква-паразит испытала то, что испытали и ее хозяева-паразиты, бездельники и грабители всех мастей: ей была объявлена решительная война. Не думайте, что война эта была простой и легкой. Люди старого мира ухватились за ничего не означающую закорючку "ъ" как за свое знамя. <...> ...Повсюду, где еще держалась белая армия, где цеплялись за власть генералы, фабриканты, банкиры и помещики, старый "ер" выступал как их верный союзник. Он наступал с Колчаком, отступал с Юденичем, бежал с Деникиным и, наконец, уже вместе с бароном Врангелем, убыл навсегда в невозвратное Так несколько долгих лет буква эта играла роль "разделителя" не только внутри слова, но и на гигантских пространствах нашей страны она "разделяла" жизнь и смерть, свет и тьму и будущее...».
так и порешили. Долго болел старик, а бабка как уговорено было, и варила и пряла и ткала на троих, и одну часть каждый раз откладывала. Настала весна и прогнала хворь из деда. Собрал он всё что было отложено, загрузил в телегу и повез в лес. А в лесу в ту пору жила Баба-Ёга, да не та злая из сказок, а добрая волшебница. Зашел дед к ней и говорит: Баба-Ёга моему горю, долго жил я, а наследников себе не нажил, вот не приведи Бог помру я или старуха моя так другого и похоронить по человечески некому будет. Сжалилась баба Ёга и говорит, коли так, вали в котел всё что привёз, но смотри, если хоть раз бабка твоя что или позабыла отложить Короче из котла появился добрый такой мальчишечка, всем хорош, да вот только небыло у него на ноге мизинчика. И не потому, что бабка что зажилиа, а просто мыши поели. принёс дед ребёночка домой и стали они все вместе жить поживать добра наживать.
Реформа 1917–18, в результате которой из русского письма были исключены буквы «ять», «фита», «I», отменено написание Ъ в конце слов и частей сложных слов, а также изменены некоторые орфографические правила, неразрывно связана в нашем сознании с Октябрьской революцией. Первая редакция декрета о введении нового правописания была опубликована в газете «Известия» меньше чем через два месяца после прихода большевиков к власти – 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года по новому стилю). Даже раньше декрета о переходе России на григорианский календарь! И сама дореформенная орфография обычно именуется дореволюционной и ассоциируется со старой Россией.
Подобные ассоциации сложились еще в советскую эпоху. Орфографическая реформа 1917–1918, во многом благодаря которой (этот факт нельзя отрицать) в огромной стране была в кратчайшие сроки ликвидирована безграмотность, преподносилась как завоевание революции, как заслуга исключительно советской власти. В известных, любимых несколькими поколениями читателей научно-популярных книгах о русском языке рассказы о старой орфографии сопровождались соответствующими идеологическими комментариями. Вот как описывает «борьбу с твердым знаком» Л. В. Успенский в своей знаменитой книге «Слово о словах»:
полезной букве, твердому знаку!
Но это только сейчас он стал таким тихим, скромным и добродетельным.
Недалеко ушло время, когда не только школьники, учившиеся грамоте, – весь народ наш буквально бедствовал под игом этой буквы-разбойника, буквы-бездельника и лодыря, буквы-паразита.
Тогда о твердом знаке с гневом и негодованием писали лучшие ученые-языковеды. Тогда ему посвящали страстные защитительные речи все, кто желал народу темноты, невежества и угнетения. <...>
Уже в 1918 году буква-паразит испытала то, что испытали и ее хозяева-паразиты, бездельники и грабители всех мастей: ей была объявлена решительная война. Не думайте, что война эта была простой и легкой. Люди старого мира ухватились за ничего не означающую закорючку "ъ" как за свое знамя. <...>
...Повсюду, где еще держалась белая армия, где цеплялись за власть генералы, фабриканты, банкиры и помещики, старый "ер" выступал как их верный союзник. Он наступал с Колчаком, отступал с Юденичем, бежал с Деникиным и, наконец, уже вместе с бароном Врангелем, убыл навсегда в невозвратное Так несколько долгих лет буква эта играла роль "разделителя" не только внутри слова, но и на гигантских пространствах нашей страны она "разделяла" жизнь и смерть, свет и тьму и будущее...».