ОбъXii еще в первое время по возвращении из москвы, когда левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая все погибшим, когда получил единицу за и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. и что ж? теперь, когда года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. то же будет и с этим горем. пройдет время, и я буду к этому равнодушен». но три месяца, и он не стал к этому равнодушен, и ему так же, как и в первые дни, было больно вспоминать об этом. он не мог успокоиться, потому что он, так долго мечтавший о семейной жизни, так чувствовавший себя созревшим для нее, все-таки не был женат и был дальше, чем когда-нибудь, от женитьбы. он болезненно чувствовал сам, как чувствовали все его окружающие, что нехорошо в его года человеку единому быти. он помнил, как он пред отъездом в москву сказал раз своему скотнику николаю, наивному мужику, с которым он любил поговорить: «что, николай! хочу жениться», — и как николай поспешно отвечал, как о деле, в котором не может быть никакого сомнения: «и давно пора, константин дмитрич». но женитьба теперь стала от него дальше, чем когда-либо место было занято, и, когда он теперь в воображении ставил на это место кого-нибудь из своих знакомых девушек, он чувствовал, что это было совершенно невозможно. кроме того, воспоминание об отказе и о роли, которую он играл при этом, мучало его стыдом. сколько он ни говорил себе, что он тут ни в чем не виноват, воспоминание это, наравне с другими такого же рода стыдными воспоминаниями, заставляло его вздрагивать и краснеть. были в его как у всякого человека, сознанные им дурные поступки, за которые совесть должна была бы мучать его; но воспоминание о дурных поступках далеко не так мучало его, как эти ничтожные, но стыдные воспоминания. эти раны никогда не затягивались. и наравне с этими воспоминаниями стояли теперь отказ и то жалкое положение, в котором он должен был представляться другим в этот вечер. но время и работа делали свое. тяжелые воспоминания более и более застилались для него невидными, но значительными событиями деревенской жизни. с каждою неделей он все реже вспоминал о кити. он ждал с нетерпением известия, что она уже вышла или выходит на днях замуж, надеясь, что такое известие, как выдергиванье зуба, совсем вылечит его.яснение:
Основная проблема романа Лермонтова «Герой нашего времени» чётко определена автором в предисловии: он рисует «современного человека, каким он его понимает». Его герой – «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения». Внутренний мир персонажа раскрывается в его непосредтвенном развитии, во всей последовательности происходящих в жизни героя событий. «История души человеческой раскрытия внутреннего мира героя. Произведение интересно в композиционном плане. Структура «Героя нашего времени» - тонкий художественный приём, который, наряду с системой образов героев, особенностями языка, подчинён раскрытию образа Григория Александровича Печорина – героя своего времени.. Роман составляют пять самостоятельных глав, объединённых фигурой Печорина, авторской идеей. Лермонтов не случайно нарушает хронологическую последовательность повествования. Подчёркнутая «разорванность» повествования и смена рассказчика (автор – Максим Максимыч - Печорин) постепенно открывают героя читателю, постепенно переходя от внешнего к внутреннему. По какой же причине автор завершает произведение новеллой «Фаталист»? Название определяет главную мысль заключительной части: речь пойдёт о вере в судьбу. Фатализм (в словаре Даля) - судьба, рок в смысле предопределенья, неизбежной, предназначенной провиденьем будущности.Фатали?сты отрицают свободу воли человека и ответ его за дела. Повествование в этой главе ведётся от лица главного героя. Печорин, размышляя о предопределении, вспоминая юношеские мечты или принимая решение в момент опасности, обнажает перед читателем свою душу, раскрывает свой сложный и противоречивый внутренний мир. Кто может точнее описать сокровенные мысли человека, кроме него самого? Оставаясь наедине с собой, нет необходимости лгать, маскировать чувства, играть роль. Новеллу условно можно разделить на две основные части. Первая посвящена игре в русскую рулетку. «Может ли человек своевольно располагать своею жизнью, или каждому из нас заранее назначена роковая минута» - вот главный вопрос спора. Основное внимание здесь уделено поручику Вуличу. В поступках и высказываниях Печорина, как и в предыдущих главах, есть то, что кажется жестоким и эгоистичным. Так, он предлагает пари, ставкой которого становится жизнь поручика Вулича. Ощущая печать смерти на лице Вулича, Печорин с хладнокровной уверенностью делится своей мыслью: «Вы ненче умрёте!» Во второй части главным героем выступает Печорин. Он с тем же присущим его характеру хладнокровием, смелостью сам решает бросить вызов судьбе и, рискуя жизнью, обезвреживает разъярившегося казака. Смерть Вулича предначертана. То есть рок отрицать нельзя Но как бы ни была сильна вера в судьбу, нужно всегда пытаться действовать. Человек вмешаться в ход задуманного свыше. Иначе не будет развития. То же касается всего общества. Именно в этой главе мы отчётливо слышим голос автора, отражающийся в мыслях героя. Печорин, размышляя о своей жизни, находит в ней много общего с судьбой целого поколения: «мы не более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению». Печорин, как нигде более, предстаёт здесь глубоко мыслящим человеком, ищущим в своей душе ответы на вопросы. Не случайно повесть «Фаталист» завершает роман. Она более остальных наполнена глубочайшими философским смыслом.
ОбъXii еще в первое время по возвращении из москвы, когда левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая все погибшим, когда получил единицу за и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. и что ж? теперь, когда года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. то же будет и с этим горем. пройдет время, и я буду к этому равнодушен». но три месяца, и он не стал к этому равнодушен, и ему так же, как и в первые дни, было больно вспоминать об этом. он не мог успокоиться, потому что он, так долго мечтавший о семейной жизни, так чувствовавший себя созревшим для нее, все-таки не был женат и был дальше, чем когда-нибудь, от женитьбы. он болезненно чувствовал сам, как чувствовали все его окружающие, что нехорошо в его года человеку единому быти. он помнил, как он пред отъездом в москву сказал раз своему скотнику николаю, наивному мужику, с которым он любил поговорить: «что, николай! хочу жениться», — и как николай поспешно отвечал, как о деле, в котором не может быть никакого сомнения: «и давно пора, константин дмитрич». но женитьба теперь стала от него дальше, чем когда-либо место было занято, и, когда он теперь в воображении ставил на это место кого-нибудь из своих знакомых девушек, он чувствовал, что это было совершенно невозможно. кроме того, воспоминание об отказе и о роли, которую он играл при этом, мучало его стыдом. сколько он ни говорил себе, что он тут ни в чем не виноват, воспоминание это, наравне с другими такого же рода стыдными воспоминаниями, заставляло его вздрагивать и краснеть. были в его как у всякого человека, сознанные им дурные поступки, за которые совесть должна была бы мучать его; но воспоминание о дурных поступках далеко не так мучало его, как эти ничтожные, но стыдные воспоминания. эти раны никогда не затягивались. и наравне с этими воспоминаниями стояли теперь отказ и то жалкое положение, в котором он должен был представляться другим в этот вечер. но время и работа делали свое. тяжелые воспоминания более и более застилались для него невидными, но значительными событиями деревенской жизни. с каждою неделей он все реже вспоминал о кити. он ждал с нетерпением известия, что она уже вышла или выходит на днях замуж, надеясь, что такое известие, как выдергиванье зуба, совсем вылечит его.яснение: