Вечерняя донецкая степь покрылась легким туманом. Она прогрета июньским солнцем вся насквозь. Степь живая, она дышит и говорит, поет и смеется. Звонкими трелями жаворонка в небе, жужжанием букашек, золотых пчелок, порханием легких мотыльков степь говорит о своей любви к простору и свободе. Какое счастье, какая красота, какой покой разлиты повсюду!
Я со своими мрачными мыслями и тягостными воспоминаниями чувствую себя чужим здесь. Ведь степь - всегда праздник, где какой-нибудь цветок куриной слепоты счастливее меня. Легкомысленный ветерок, беззаботный птичий щебет сопровождают меня в моей печальной прогулке. Эта безбрежная пустынная степь с её свежим ароматом сегодня напоминает мне разрушенные, сожженные села и города, где ощутим запах тления и где всё ещё льется кровь невинных людей.
Вечерняя донецкая степь покрылась легким туманом. Она прогрета июньским солнцем вся насквозь. Степь живая, она дышит и говорит, поет и смеется. Звонкими трелями жаворонка в небе, жужжанием букашек, золотых пчелок, порханием легких мотыльков степь говорит о своей любви к простору и свободе. Какое счастье, какая красота, какой покой разлиты повсюду!
Я со своими мрачными мыслями и тягостными воспоминаниями чувствую себя чужим здесь. Ведь степь - всегда праздник, где какой-нибудь цветок куриной слепоты счастливее меня. Легкомысленный ветерок, беззаботный птичий щебет сопровождают меня в моей печальной прогулке. Эта безбрежная пустынная степь с её свежим ароматом сегодня напоминает мне разрушенные, сожженные села и города, где ощутим запах тления и где всё ещё льется кровь невинных людей.