В семье Кашириных Ваня Цыганок - подкидыш. Он сразу полюбил Алешу. Когда Алёшу пороли, он жалел его, подставляя свою руку под розги. Цыганок развлекал и смешил детей, играя с тараканами и мышами. Показывал фокусы с картами и деньгами, жульничая при этом. Хотя ему было девятнадцать лет, он обижался как ребёнок, если кто-нибудь обыгрывал. Во время веселья празднично одетый Цыганок самозабвенно плясал. Мечтал о хорошем голосе, чтобы попеть лет десять, а потом хоть в монахи. Был у Вани один недостаток - любил воровать на базаре провизию. Он знал, что это нехорошо и опасно, но делал это от скуки и азарта, без корысти. Сдача, которая оставалась после покупок, выманивалась Алёшиными дядьками. В цеху Цыганок был хорошим работником. Братья: Яков и Михаил специально хаяли его, чтобы потом заполучить к себе А когда поняли, что не получат его, решили его угробить. Могилу жены Якова нужно было отнести крест. Не на телегу, а на плечо Цыганка положили конец креста. Сами стали под крылья. И когда Ваня споткнулся и упал, Яков с Михаилом отскочили в стороны, сбросив крест на Цыганка.Умер он дома, похоронили его незаметно, непамятно. Так семья Кашириных извела ещё одного хорошего и жизнелюбивого человека.
ПИСЬМО ЛЮБИМОЙ Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами Узоры созвездий и посвист ветров, Дороги с бегущими вдаль поездами Да скучная цепь телеграфных столбов.
Как будто бы чувствуя нашу разлуку, Раскидистый тополь, вздохнув горячо, К окну потянувшись, зеленую руку По-дружески мне положил на плечо.
Душа хоть какой-нибудь весточки просит, Мы ждем, загораемся каждой строкой. Но вести не только в конвертах приносят, Они к нам сквозь стены проходят порой.
Представь, что услышишь ты вести о том, Что был я обманут в пути подлецом, Что руку, как другу, врагу протянул, А он меня в спину с откоса толкнул...
Все тело в ушибах, разбита губа... Что делать? Превратна порою судьба! И пусть тебе станет обидно, тревожно, Но верить ты можешь. Такое - возможно!
А если вдруг весть, как метельная мгла, Ворвется и скажет, словами глухими, Что смерть недопетую песнь прервала И черной каймой обвела мое имя.
Веселые губы сомкнулись навек... Утрата, ее не понять, не измерить! Нелепо! И все-таки можешь поверить: Бессмертны лишь скалы, а я - человек!
Но если услышишь, что вешней порой За новым, за призрачным счастьем в погоне Я сердце своё не тебе, а другой Взволнованно вдруг протянул на ладони,
Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы, Колючею стужей не стиснет беда! Не верь! Вот такого не может случиться! Ты слышишь? Такому не быть никогда!
Когда Алёшу пороли, он жалел его, подставляя свою руку под розги. Цыганок развлекал и смешил детей, играя с тараканами и мышами. Показывал фокусы с картами и деньгами, жульничая при этом. Хотя ему было девятнадцать лет, он обижался как ребёнок, если кто-нибудь обыгрывал. Во время веселья празднично одетый Цыганок самозабвенно плясал. Мечтал о хорошем голосе, чтобы попеть лет десять, а потом хоть в монахи.
Был у Вани один недостаток - любил воровать на базаре провизию. Он знал, что это нехорошо и опасно, но делал это от скуки и азарта, без корысти. Сдача, которая оставалась после покупок, выманивалась Алёшиными дядьками.
В цеху Цыганок был хорошим работником. Братья: Яков и Михаил специально хаяли его, чтобы потом заполучить к себе А когда поняли, что не получат его, решили его угробить.
Могилу жены Якова нужно было отнести крест. Не на телегу, а на плечо Цыганка положили конец креста. Сами стали под крылья. И когда Ваня споткнулся и упал, Яков с Михаилом отскочили в стороны, сбросив крест на Цыганка.Умер он дома, похоронили его незаметно, непамятно. Так семья Кашириных извела ещё одного хорошего и жизнелюбивого человека.
Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами
Узоры созвездий и посвист ветров,
Дороги с бегущими вдаль поездами
Да скучная цепь телеграфных столбов.
Как будто бы чувствуя нашу разлуку,
Раскидистый тополь, вздохнув горячо,
К окну потянувшись, зеленую руку
По-дружески мне положил на плечо.
Душа хоть какой-нибудь весточки просит,
Мы ждем, загораемся каждой строкой.
Но вести не только в конвертах приносят,
Они к нам сквозь стены проходят порой.
Представь, что услышишь ты вести о том,
Что был я обманут в пути подлецом,
Что руку, как другу, врагу протянул,
А он меня в спину с откоса толкнул...
Все тело в ушибах, разбита губа...
Что делать? Превратна порою судьба!
И пусть тебе станет обидно, тревожно,
Но верить ты можешь. Такое - возможно!
А если вдруг весть, как метельная мгла,
Ворвется и скажет, словами глухими,
Что смерть недопетую песнь прервала
И черной каймой обвела мое имя.
Веселые губы сомкнулись навек...
Утрата, ее не понять, не измерить!
Нелепо! И все-таки можешь поверить:
Бессмертны лишь скалы, а я - человек!
Но если услышишь, что вешней порой
За новым, за призрачным счастьем в погоне
Я сердце своё не тебе, а другой
Взволнованно вдруг протянул на ладони,
Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,
Колючею стужей не стиснет беда!
Не верь! Вот такого не может случиться!
Ты слышишь? Такому не быть никогда!
Эдуард Асадов.
Как вариант такое :D