С главным героем рассказа В. Г. Короленко, от имени которого ведётся повествование, мы, читатели, знакомимся заочно: мы не знаем, как он выглядит, как его зовут, о чём мечтает и с кем дружит. Автор ограничивается парой фраз о том, что он - мальчик-сирота, и сразу погружает нас в мир унылой окружающей действительности. Люди здесь злые и чёрствые, дома – серые и покосившиеся, из достопримечательностей – тюрьма да наводящий ужас замок.Вот каким описывает свой городок, свою малую родину, сам повествователь:
Серые заборы, пустыри с кучами всякого хлама понемногу перемежаются с подслеповатыми, ушедшими в землю хатками.
Удивительно, что этот безрадостный и бесцветный мир - мир девятилетнего ребёнка. Но именно эти мрачные картины города, похожего на кладбище, дают полное представление о том, что творится в душе маленького героя. Он одинок и покинут: отец, поглощенный горечью потери своей супруги, не дарит ему тепла и ласки, младшая сестра, к которой мальчик изначально питает нежные чувства, слишком мала, чтобы заменить ребёнку целую семью. Гнетущая обстановка, враждебность окружающих – всё это ранит восприимчивую детскую натуру. Мальчик чувствует себя нелюбимым и неприкаянным, он озлоблен и дик. Простые слова «любовь», «дружба», «правда» неведомы ему, потому что их нет в том мире, где он живёт. Люди, живущие рядом с ним, как серая масса, среди которой выделяются лишь обиженные Богом изгои: «профессор», спившийся чиновник Лавровский, генерал Туркевич. Только в уединении, в отсутствии несчастных изгнанников, населяющих его город, Вася находит отраду:
Мне нравилось встречать пробуждение природы; я бывал рад, когда мне удавалось вспугнуть заспавшегося жаворонка или выгнать из борозды трусливого зайца. Капли росы падали с верхушек трясунки, с головок луговых цветов, когда я пробирался полями к загородной роще.
Однако эта хрупкая любовь к прекрасному, как тонкий росток редкого цветка теряется в поле сорняков чёрствости и безысходности. Для обывателей Вася – бродяга, мальчишка, слоняющийся все дни напролет без дела по улице. Так никем непонятый и безымянный (для нас, читателей) мальчик живёт до того дня, как в его жизни появляются брат и сестра, сиротки Валек и Маруся. Только тогда мы узнаем, что зовут его Вася. Кажется, что и сам герой начинает сам себя узнавать. В нём пробуждаются интерес и любовь к людям. Впрочем, этому предшествует весьма показательная сцена знакомства маленьких бродяг:
Мы стали друг против друга и обменялись взглядами. Оглядев меня с головы до ног, мальчишка спросил:
- Ты здесь зачем?
- Так,- ответил я.- Тебе какое дело? Мой противник повел плечом, как будто намереваясь вынуть руку из кармана и ударить меня.
Я не моргнул и глазом.
- Я вот тебе покажу! - погрозил он. Я выпятился грудью вперед.
- Ну, ударь... попробуй!
Но вот проходит пара часов и детям уже трудно расстаться. Противники становятся друзьями. Сцену расставанья Вася описывает уже в других тонах – трепетно и нежно:
Пожав руку моему новому знакомому, я протянул ее также и девочке. Она ласково подала мне свою крохотную ручонку и, глядя снизу вверх голубыми глазами, спросила:
- Ты придешь к нам опять?
- Приду,- ответил я,- непременно!..
В этот день многое изменилось в жизни Васи. Он узнал, что дети могут «жить не дома», но самое главное – он встретил родственные души. С этого момента происходит эволюция героя. Он перестаёт думать только о себе, как это было раньше. В нём просыпается чувство ответственности за новых друзей. Но дружба трёх сироток – это не бесконечные игры и шалости. Вася делает страшное открытие – его друзьям, чтобы выжить приходится воровать. Они – не ровня друг другу, ведь Вася - сын судьи, человека, который служит закону. Это гнетёт и беспокоит мальчика:
Я уходил потому, что не мог уже в этот день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась... Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя сожаления, доходившая до сердечной боли.
Вася остро переживает это открытие. Однако со временем он привыкает к тому, что некоторым людям приходится так жить. Новым испытанием и шагом к личному взрослению для него становится болезнь Маруси. Вся его невоплощенная любовь выплескивается к маленькой девочке. Он даже идёт на риск, принеся ей любимую куклу сестры. Как радуется он, видя малейшее облегчение Маруси! Но чуда не происходит: малышка умирает, а в доме узнают о пропаже. Кульминацией рассказа становится сцена в отцовском кабинете. Тот требует ответа от Васи: кому он отнес куклу, но мальчик непреклонен:
В эту минуту во мне сказался сын моего отца. Он не добился бы от меня иного ответа самыми страшными муками. В моей груди, навстречу его угрозам, подымалось едва сознанное оскорбленное чувство покинутого ребенка и какая-то жгучая любовь к тем, кто меня пригрел там, в старой часовне.
ПАДЕНИЕ ЛИСТЬЕВ Желтел печально злак полей, Брега взрывал источник мутный, И голосистый соловей Умолкнул в роще бесприютной. На преждевременный конец Суровым роком обреченный, Прощался так младой певец С дубравой, сердцу драгоценной:
«Судьба исполнилась моя, Прости, убежище драгое! О прорицанье роковое, Твой страшный голос помню я: „Готовься, юноша несчастный! Во мраке осени ненастной Глубокий мрак тебе грозит; Уж он зияет из Эрева, Последний лист падёт со древа, Твой час последний прозвучит!“ И вяну я: лучи дневные Вседневно тягче для очей; Вы улетели, сны златые, Минутной юности моей! Покину всё, что сердцу мило. Уж мглою небо обложило, Уж поздних ветров слышен свист! Что медлить? время наступило: Вались, вались, поблекший лист! Судьбе противиться бессильный, Я жажду ночи гробовой, Вались, вались! мой холм могильный От грустной матери сокрой! Когда ж вечернею порою К нему пустынною тропою, Вдоль незабвенного ручья, Придёт поплакать надо мною Подруга нежная моя: Твой лёгкий шорох к чуткой сени, На берегах Стигийских вод, Моей обрадованной тени Да возвестит её приход!»
Сбылось! Увы! судьбины гнева Покорством бедный не смягчил, Последний лист упал со древа, Последний час его пробил. Близ рощи той его могила! С кручиной тяжкою своей К ней часто матерь приходила… Не приходила дева к ней! 1823
Серые заборы, пустыри с кучами всякого хлама понемногу перемежаются с подслеповатыми, ушедшими в землю хатками.
Удивительно, что этот безрадостный и бесцветный мир - мир девятилетнего ребёнка. Но именно эти мрачные картины города, похожего на кладбище, дают полное представление о том, что творится в душе маленького героя. Он одинок и покинут: отец, поглощенный горечью потери своей супруги, не дарит ему тепла и ласки, младшая сестра, к которой мальчик изначально питает нежные чувства, слишком мала, чтобы заменить ребёнку целую семью. Гнетущая обстановка, враждебность окружающих – всё это ранит восприимчивую детскую натуру. Мальчик чувствует себя нелюбимым и неприкаянным, он озлоблен и дик. Простые слова «любовь», «дружба», «правда» неведомы ему, потому что их нет в том мире, где он живёт. Люди, живущие рядом с ним, как серая масса, среди которой выделяются лишь обиженные Богом изгои: «профессор», спившийся чиновник Лавровский, генерал Туркевич. Только в уединении, в отсутствии несчастных изгнанников, населяющих его город, Вася находит отраду:
Мне нравилось встречать пробуждение природы; я бывал рад, когда мне удавалось вспугнуть заспавшегося жаворонка или выгнать из борозды трусливого зайца. Капли росы падали с верхушек трясунки, с головок луговых цветов, когда я пробирался полями к загородной роще.
Однако эта хрупкая любовь к прекрасному, как тонкий росток редкого цветка теряется в поле сорняков чёрствости и безысходности. Для обывателей Вася – бродяга, мальчишка, слоняющийся все дни напролет без дела по улице. Так никем непонятый и безымянный (для нас, читателей) мальчик живёт до того дня, как в его жизни появляются брат и сестра, сиротки Валек и Маруся. Только тогда мы узнаем, что зовут его Вася. Кажется, что и сам герой начинает сам себя узнавать. В нём пробуждаются интерес и любовь к людям. Впрочем, этому предшествует весьма показательная сцена знакомства маленьких бродяг:
Мы стали друг против друга и обменялись взглядами. Оглядев меня с головы до ног, мальчишка спросил:
- Ты здесь зачем?
- Так,- ответил я.- Тебе какое дело? Мой противник повел плечом, как будто намереваясь вынуть руку из кармана и ударить меня.
Я не моргнул и глазом.
- Я вот тебе покажу! - погрозил он. Я выпятился грудью вперед.
- Ну, ударь... попробуй!
Но вот проходит пара часов и детям уже трудно расстаться. Противники становятся друзьями. Сцену расставанья Вася описывает уже в других тонах – трепетно и нежно:
Пожав руку моему новому знакомому, я протянул ее также и девочке. Она ласково подала мне свою крохотную ручонку и, глядя снизу вверх голубыми глазами, спросила:
- Ты придешь к нам опять?
- Приду,- ответил я,- непременно!..
В этот день многое изменилось в жизни Васи. Он узнал, что дети могут «жить не дома», но самое главное – он встретил родственные души. С этого момента происходит эволюция героя. Он перестаёт думать только о себе, как это было раньше. В нём просыпается чувство ответственности за новых друзей. Но дружба трёх сироток – это не бесконечные игры и шалости. Вася делает страшное открытие – его друзьям, чтобы выжить приходится воровать. Они – не ровня друг другу, ведь Вася - сын судьи, человека, который служит закону. Это гнетёт и беспокоит мальчика:
Я уходил потому, что не мог уже в этот день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась... Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя сожаления, доходившая до сердечной боли.
Вася остро переживает это открытие. Однако со временем он привыкает к тому, что некоторым людям приходится так жить. Новым испытанием и шагом к личному взрослению для него становится болезнь Маруси. Вся его невоплощенная любовь выплескивается к маленькой девочке. Он даже идёт на риск, принеся ей любимую куклу сестры. Как радуется он, видя малейшее облегчение Маруси! Но чуда не происходит: малышка умирает, а в доме узнают о пропаже. Кульминацией рассказа становится сцена в отцовском кабинете. Тот требует ответа от Васи: кому он отнес куклу, но мальчик непреклонен:
В эту минуту во мне сказался сын моего отца. Он не добился бы от меня иного ответа самыми страшными муками. В моей груди, навстречу его угрозам, подымалось едва сознанное оскорбленное чувство покинутого ребенка и какая-то жгучая любовь к тем, кто меня пригрел там, в старой часовне.
Желтел печально злак полей,
Брега взрывал источник мутный,
И голосистый соловей
Умолкнул в роще бесприютной.
На преждевременный конец
Суровым роком обреченный,
Прощался так младой певец
С дубравой, сердцу драгоценной:
«Судьба исполнилась моя,
Прости, убежище драгое!
О прорицанье роковое,
Твой страшный голос помню я:
„Готовься, юноша несчастный!
Во мраке осени ненастной
Глубокий мрак тебе грозит;
Уж он зияет из Эрева,
Последний лист падёт со древа,
Твой час последний прозвучит!“
И вяну я: лучи дневные
Вседневно тягче для очей;
Вы улетели, сны златые,
Минутной юности моей!
Покину всё, что сердцу мило.
Уж мглою небо обложило,
Уж поздних ветров слышен свист!
Что медлить? время наступило:
Вались, вались, поблекший лист!
Судьбе противиться бессильный,
Я жажду ночи гробовой,
Вались, вались! мой холм могильный
От грустной матери сокрой!
Когда ж вечернею порою
К нему пустынною тропою,
Вдоль незабвенного ручья,
Придёт поплакать надо мною
Подруга нежная моя:
Твой лёгкий шорох к чуткой сени,
На берегах Стигийских вод,
Моей обрадованной тени
Да возвестит её приход!»
Сбылось! Увы! судьбины гнева
Покорством бедный не смягчил,
Последний лист упал со древа,
Последний час его пробил.
Близ рощи той его могила!
С кручиной тяжкою своей
К ней часто матерь приходила…
Не приходила дева к ней!
1823