Замечательно умно! – думает сердито девятилетний даня иевлев, лежа животом на шкуре белого медведя и постукивая каблуком о каблук поднятых кверху ног. – замечательно! только большие и могут быть такими притворщиками. сами заперли меня в темную гостиную, а сами развлекаются тем, что увешивают елку. а от меня требуют, чтобы я делал вид, будто ни о чем не догадываюсь. вот они какие – взрослые! " на улице горит газовый фонарь, и золотит морозные разводы на стеклах, и, скользя сквозь листья латаний и фикусов, стелет легкий золотистый узор на полу. слабо блестит в полутьме изогнутый бок рояля. "да и что веселого, по правде сказать, в этой елке? – продолжает размышлять даня. – ну, придут знакомые мальчики и девочки и будут притворяться, в угоду большим, умными и воспитанными за каждым гувернантка или какая-нибудь старенькая заставят говорить все время затеют какую-нибудь прескучную игру, в которой непременно нужно называть имена зверей, растений или городов, а взрослые будут вмешиваться и поправлять маленьких. велят ходить цепью вокруг елки и что-нибудь петь и для чего-то хлопать в ладоши, потом все усядутся под елкой, и дядя ника прочитает вслух ненатуральным, актерским, "давлючим", как говорит сонина няня, голосом рассказ о бедном мальчике, который замерзает на улице, глядя на роскошную елку богача. а потом подарят готовальню, глобус и детскую книжку с а коньков или лыж уж наверно не и пошлют спать. нет, ничего не понимают эти вот и он самый главный человек в городе и, конечно, самый недаром его называют городской но и он мало чего понимает. он до сих пор думает, что даня маленький ребенок, а как бы он удивился, узнав, что даня давным-давно уже решился стать знаменитым авиатором и открыть оба полюса. у него уже и план летающего корабля готов, нужно только достать где-нибудь гибкую стальную полосу, резиновый шнур и большой, больше дома, шелковый зонтик. именно на таком аэроплане даня чудесно летает по ночам во сне".
Как ящерица-хамелеон меняет свою окраску в зависимости от обстоятельств, так Очумелов меняет свое поведение в зависимости от того, с кем имеют дело. В рассказе «Хамелеон» полицейский надзиратель Очумелов хочет создать видимость добросовестной службы, когда идет через базарную площадь. Втянутый в разбирательство уличного беспорядка, Очумелов пытается разобраться в «запутанном деле Хрюкина» и меняет свое решение в зависимости от обстоятельств, как хамелеон меняет окраску своего тела. Он «сотрясает» воздух, грозит «мерзавцам» штрафом, но вскоре узнает, что жалкая собачонка, возмутитель спокойствия, принадлежит генералу Жигалову. Тут же Очумелов меняет тон, обвиняя полупьяного Хрюкина во всех грехах. Очумелов еще не раз изменит свою точку зрения, а читатели догадаются о внутренней буре, тревожащей полицейского надзирателя, по короткой фразе: «Сними-ка, Елдырин, с меня пальто» или: «Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто...» Как же унижен человек, если он лебезит даже не перед генералом, а перед его собачонкой! Очумелов продолжает свой путь по базарной площади, только теперь он грозит не неизвестному хозяину собачонки, а Хрюкину: «Я еще доберусь до тебя!» Для таких людей, как Очумелов, важна не истина, а преклонение перед сильными мира сего. От них зависит его карьера и благополучие, больше его ничего не волнует. В хамелеонстве Очумелова воплощен распространенный человеческий порок — стремление угодить, при к обстановке, обеспечить себе спокойное существование на уютной должности
