Дом рассохся от старости. Он стоял на поляне в сосновом лесу, и от сосен все лето тянуло жаром.
Чайковскому нравился этот деревянный дом. В комнатах слабо пахло скипидаром и белыми гвоздиками, которые в изобилии цвели перед крыльцом. Растрёпанные, высохшие они напоминали клочья пуха, прилипшего к стебелькам.
Единственное, что раздражало композитор-скрипучие половицы. Чтобы пройти от двери к роялю, надо было переступить через пять шатких половиц. Со стороны это выглядело, должно быть, забавно, когда пожилой композитор пробирался к роялю, приглядываясь к половицам прищуренными глазами.
Иногда ночью, просыпаясь, Чайковский слышал, как потрескивая, пропоёт то одна, то другая половица. Это напоминало оркестр перед увертюрой, когда оркестранты настраивали инструменты. То на чердаке, то в маленьком зале, то в застеклённой прихожей кто-то трогал струны. Чайковский сквозь сон улавливал мелодию, но, проснувшись утром, забывал её. Он напрягал память и вздыхал. Как жаль, что ночное треньканье деревянного дома нельзя сейчас проиграть! Проиграть незамысловатую песню пересохшего дерева, оконных стёкол с обвалившейся замазкой, ветра, постучавшего веткой по крыше.
Но когда-нибудь всё это он воплотит в своей музыке.
если ты имеешь в виду текст диктанта- получай.
Скрипучие половицы
Дом рассохся от старости. Он стоял на поляне в сосновом лесу, и от сосен все лето тянуло жаром.
Чайковскому нравился этот деревянный дом. В комнатах слабо пахло скипидаром и белыми гвоздиками, которые в изобилии цвели перед крыльцом. Растрёпанные, высохшие они напоминали клочья пуха, прилипшего к стебелькам.
Единственное, что раздражало композитор-скрипучие половицы. Чтобы пройти от двери к роялю, надо было переступить через пять шатких половиц. Со стороны это выглядело, должно быть, забавно, когда пожилой композитор пробирался к роялю, приглядываясь к половицам прищуренными глазами.
Иногда ночью, просыпаясь, Чайковский слышал, как потрескивая, пропоёт то одна, то другая половица. Это напоминало оркестр перед увертюрой, когда оркестранты настраивали инструменты. То на чердаке, то в маленьком зале, то в застеклённой прихожей кто-то трогал струны. Чайковский сквозь сон улавливал мелодию, но, проснувшись утром, забывал её. Он напрягал память и вздыхал. Как жаль, что ночное треньканье деревянного дома нельзя сейчас проиграть! Проиграть незамысловатую песню пересохшего дерева, оконных стёкол с обвалившейся замазкой, ветра, постучавшего веткой по крыше.
Но когда-нибудь всё это он воплотит в своей музыке.
По К. Г. Паустовскому (171 слово)