1.Первый помещик, у которого побывал Чичиков, был Манилов. «Один бог разве мог сказать, какой характер у Манилова. Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, не в городе Богдан, ни в селе Селифан… черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур передано сахару» . У Манилова в доме всегда чего-нибудь недостает, только часть мебели обтянута шелковой материей, а два кресла покрыты рогожей; хозяйством занимается приказчик. В кабинете у хозяина лежит книга, уже два года открытая на четырнадцатой странице. Манилов — это «пустая мечтательность» , бездейственность. Казалось бы, усадьба его устроена весьма неплохо, даже «были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций» , «видна была беседка с плоским зеленым куполом, деревянными голубыми колоннами и надписью: «Храм уединенного размышления»...» . Но в доме все же чего-то «вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей.. . но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею...» , «в иной комнате и вовсе не было мебели» , «ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале...» . 2.Второе имение, которое посетил Чичиков, было имение Коробочки. Хозяйка, «женщина пожилых лет в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки…» . Коробочка – «дубиноголовая» . Коробочка олицетворяет собой «ненужное» накопительство. Кроме «говорящей» фамилии эту героиню ярко характеризует еще и внутренне убранство комнаты: «...за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок...» . 3.Побывал Павел Иванович и Ноздрева. Ноздрев, по словам автора, был из таких людей, которые, «всегда говоруны, кутилы, народ видный» . Кроме того, этот помещик врет почти на каждом шагу. Манилова характеризует такая фраза: «Зажмурился, как кот, у которого пощекотали за ухом» ; на собачье в Ноздреве указывает описание его на псарне: «Ноздрев был среди них совершенно как отец семейства» . Ноздрев – «исторический человек» . В доме разгильдяя Ноздрева нет никакого порядка: «Посередине столовой стояли деревянные козлы, и два мужика, стоя на них, белили стены.. . пол весь был обрызган белилами» . 4.Собакевич показался Чичикову «весьма похожим на средней величины медведя» . Мебель в доме Собакевича такая же тяжелая, как и хозяин. Он прожорлив, может съесть за один раз целого осетра или бараний бок. Хотя тугодум, но своего не упустит. Достаточно вспомнить сцену торговли, когда Михаил Семенович запрашивает за мертвую душу «по сту рублей» и уступает в конце концов «по два с полтиною» . О Собакевиче Гоголь прямо говорит, что он похож «на средней величины медведя» . Собакевич – человек – «кулак» . Все в его доме дополняет « медвежий » образ Михаила Семеновича: «...Все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья — все было самого тяжелого и беспокойного свойства, — словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я тоже Собакевич! » или: «И я тоже очень похож на Собакевича! " ».
Манилов — это «пустая мечтательность» , бездейственность. Казалось бы, усадьба его устроена весьма неплохо, даже «были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций» , «видна была беседка с плоским зеленым куполом, деревянными голубыми колоннами и надписью: «Храм уединенного размышления»...» . Но в доме все же чего-то «вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей.. . но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею...» , «в иной комнате и вовсе не было мебели» , «ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале...» .
2.Второе имение, которое посетил Чичиков, было имение Коробочки. Хозяйка, «женщина пожилых лет в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки…» . Коробочка – «дубиноголовая» . Коробочка олицетворяет собой «ненужное» накопительство. Кроме «говорящей» фамилии эту героиню ярко характеризует еще и внутренне убранство комнаты: «...за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок...» .
3.Побывал Павел Иванович и Ноздрева. Ноздрев, по словам автора, был из таких людей, которые, «всегда говоруны, кутилы, народ видный» . Кроме того, этот помещик врет почти на каждом шагу. Манилова характеризует такая фраза: «Зажмурился, как кот, у которого пощекотали за ухом» ; на собачье в Ноздреве указывает описание его на псарне: «Ноздрев был среди них совершенно как отец семейства» . Ноздрев – «исторический человек» .
В доме разгильдяя Ноздрева нет никакого порядка: «Посередине столовой стояли деревянные козлы, и два мужика, стоя на них, белили стены.. . пол весь был обрызган белилами» .
4.Собакевич показался Чичикову «весьма похожим на средней величины медведя» . Мебель в доме Собакевича такая же тяжелая, как и хозяин. Он прожорлив, может съесть за один раз целого осетра или бараний бок. Хотя тугодум, но своего не упустит. Достаточно вспомнить сцену торговли, когда Михаил Семенович запрашивает за мертвую душу «по сту рублей» и уступает в конце концов «по два с полтиною» . О Собакевиче Гоголь прямо говорит, что он похож «на средней величины медведя» . Собакевич – человек – «кулак» .
Все в его доме дополняет « медвежий » образ Михаила Семеновича: «...Все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья — все было самого тяжелого и беспокойного свойства, — словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я тоже Собакевич! » или: «И я тоже очень похож на Собакевича! " ».