Я читала ее много раз, и каждый раз приключения маленькой Герды заставляли волноваться. Но более всего я сочувствовала Каю, в сердце которого попала заноза зеркала тролля. Веселый и добрый от природы, на глазах читателя он превращался в безжалостного и жестокого эгоиста. Кай перестал понимать красоту жизни. Смотря на розу, он замечал лишь червя, который точил ее. И в людях он видел лишь недостатки и жестоко смеялся над ними. Даже Герду, которая любила его всем сердцем, он дразнил и доводил до слез. Ему нравилось смотреть на снежинки: их четкие, правильные линии казались ему воплощением совершенной красоты. Не ощущал Кай, что эта красота лишена жизни. Кай оказался в дворце снежной королевы. Там он увидел зеркало ума, которое королева считала лучшим зеркалом в мире. Она пообещала Каю, что он сможет владеть всем миром, если из холодных ледяных обломков составит слово «вечность». Но как Кай не старался, ничего у него не выходило. Не желали льдинки образовывать то слово. Любовь, верность, самоотверженность Герды Кая, растопили лед, который сковал его сердце, расплавили занозу зеркала тролля. Кай осмотрелся вокруг и впервые заметил, как пустынно в дворце снежной королевы. Он прижался к Герде, а она плакала и смеялась от радости. Тогда льдинки сами собой образовали слово, которое так долго не мог составить Кай. Значит, что вечность - это не холодная неизменяемая красота, а любовь и создавать добро. Только они могут человека «с занозой зеркала тролля в сердце».
Само понятие "спор" в произведении Шукшина "Срезал" спорно. Уж извините за тавтологию. Спор, как и любой процесс взаимодействия людей, подразумевает под собой структуру: причину (мотив общения, используемые приемы и результат.
Капустин, деревенский герой, уже появился в доме Агафьи с целью "взять голыми руками" кандидатов. Автор знакомит нас с "начитанным и ехидным мужиком", чья роль в деревне сводилась к заведению споров с приезжими знатными детьми односельчан, в ходе которых он безжалостно срезал "зазнаек". Сын бабушки Агафьи, кандидат наук, совершенно не готов был спорить с Глебом, ведь еще в начале разговора он раскусил Капустина, не знавшего разницу между философией и филологией. Но Капустин, как зверь, рвался в бой, он еще загодя "подбирался к прыжку..., а сам все взглядывал на кандидата - примеривался". Чутьем уловив, что в обеих науках ведущая роль принадлежит слову, Глеб задал очень расплывчатый вопрос о первичности. Формулировка смутила гостя, и поразила односельчан «глубиной». Очевидные тезисы кандидата отметались Капустиным, утопая в потоке софистики, его любимого конька. Софист спорит ради спора, его задача принизить оппонента, выигрывает он, заведя противника в дебри словесности.
В ходе спора кандидат испытывает сложную гамму чувств. Как образованный человек он стесняется открыто указать собеседнику на промашки, неловкость свою маскируя под смехом. Он видит, что сам предмет спора отсутствует. Капустин же – человек обремененный эрудицией, не имеющий прочных знаний и связей между предметами, перескакивает с тонких материй на передовые открытия, потом на этические аспекты. Он ловко жонглирует понятиями, бездумно перенося их из одной области в другую. Даже вмешательство жены кандидата в спор не останавливает Капустина. Он подпитывается одобрением деревенского общества, которое, пусть и невольно, на стороне «оратора». Им хочется показать «знай наших» приезжему интеллигенту.
Уже в конце спора кандидат молчит, он просто не видит смысла в возражениях. Капустин забирается в такие темы, где разумный человек, не имея знаний и личного мнения, просто слушает. А Глеб все возвышался, готовясь ударить. И вот, когда в споре кандидат имел возможность услышать пусть не истину, но личное мнение спорщика, Капустин «срезал» ученого, поддев его тем, что «… может быть, мы сперва научимся хотя бы газеты читать? А? Как думаете? Говорят, кандидатам это тоже не мешает...» Кандидату было совестно смотреть на людей, его обвинили в отрыве от народа, велели быть скромней и не «задирать нос». Это обескуражило приезжих, и заставило вынести в адрес Капустина диагноз – демагог-кляузник.
Рассказ Шукшина написан в годы, когда процветали понятия «народный академик», «народный ученый». Молодая страна, недавно воспитавшая своих ученых, гордилась самобытностью, но не могла отринуть мировой науки. Мудрость человеческая не имеет земельных границ. Люди, серьезно уходившие в науку, становившиеся сторонниками «империалистических школ и взглядов», якобы отрывались от своих корней. Партия и народ осуждали их, подвергали гонениям. Этому и посвящен рассказ Шукшина, где главный герой-спорщик готов был «щелкнуть по носу» любого, отошедшего от народа.
Само понятие "спор" в произведении Шукшина "Срезал" спорно. Уж извините за тавтологию. Спор, как и любой процесс взаимодействия людей, подразумевает под собой структуру: причину (мотив общения, используемые приемы и результат.
Капустин, деревенский герой, уже появился в доме Агафьи с целью "взять голыми руками" кандидатов. Автор знакомит нас с "начитанным и ехидным мужиком", чья роль в деревне сводилась к заведению споров с приезжими знатными детьми односельчан, в ходе которых он безжалостно срезал "зазнаек". Сын бабушки Агафьи, кандидат наук, совершенно не готов был спорить с Глебом, ведь еще в начале разговора он раскусил Капустина, не знавшего разницу между философией и филологией. Но Капустин, как зверь, рвался в бой, он еще загодя "подбирался к прыжку..., а сам все взглядывал на кандидата - примеривался". Чутьем уловив, что в обеих науках ведущая роль принадлежит слову, Глеб задал очень расплывчатый вопрос о первичности. Формулировка смутила гостя, и поразила односельчан «глубиной». Очевидные тезисы кандидата отметались Капустиным, утопая в потоке софистики, его любимого конька. Софист спорит ради спора, его задача принизить оппонента, выигрывает он, заведя противника в дебри словесности.
В ходе спора кандидат испытывает сложную гамму чувств. Как образованный человек он стесняется открыто указать собеседнику на промашки, неловкость свою маскируя под смехом. Он видит, что сам предмет спора отсутствует. Капустин же – человек обремененный эрудицией, не имеющий прочных знаний и связей между предметами, перескакивает с тонких материй на передовые открытия, потом на этические аспекты. Он ловко жонглирует понятиями, бездумно перенося их из одной области в другую. Даже вмешательство жены кандидата в спор не останавливает Капустина. Он подпитывается одобрением деревенского общества, которое, пусть и невольно, на стороне «оратора». Им хочется показать «знай наших» приезжему интеллигенту.
Уже в конце спора кандидат молчит, он просто не видит смысла в возражениях. Капустин забирается в такие темы, где разумный человек, не имея знаний и личного мнения, просто слушает. А Глеб все возвышался, готовясь ударить. И вот, когда в споре кандидат имел возможность услышать пусть не истину, но личное мнение спорщика, Капустин «срезал» ученого, поддев его тем, что «… может быть, мы сперва научимся хотя бы газеты читать? А? Как думаете? Говорят, кандидатам это тоже не мешает...» Кандидату было совестно смотреть на людей, его обвинили в отрыве от народа, велели быть скромней и не «задирать нос». Это обескуражило приезжих, и заставило вынести в адрес Капустина диагноз – демагог-кляузник.
Рассказ Шукшина написан в годы, когда процветали понятия «народный академик», «народный ученый». Молодая страна, недавно воспитавшая своих ученых, гордилась самобытностью, но не могла отринуть мировой науки. Мудрость человеческая не имеет земельных границ. Люди, серьезно уходившие в науку, становившиеся сторонниками «империалистических школ и взглядов», якобы отрывались от своих корней. Партия и народ осуждали их, подвергали гонениям. Этому и посвящен рассказ Шукшина, где главный герой-спорщик готов был «щелкнуть по носу» любого, отошедшего от народа.